После схода воды на лугах оставались лужицы, в которых водилась мелкая рыбешка. Мы ловили ее руками или бреднем из головного платка. Этот луг был также полон пищевого щавеля. В голодные годы мы, дети, ходили туда и собирали этот щавель, приговаривая при этом: «Чтоб он не кончался…» Из щавеля готовилась начинка для пирогов, а еще вязались пучки на продажу в Новом Калаче или в Царицыне.
Ярким, запоминающимся был праздник Троицы. Традиционно к этому дню заготавливался солодковый корень, из которого варился сладкий напиток – солодок. Он разливался в бутылки, дети ходили с ними по улице, пили и брызгали друг на друга.
В домах, на воротах и заборах было много зелени: ржанец, ветки фруктовых и декоративных деревьев…
На Троицу было принято ездить на другой берег Дона. Он был гористым, и добирались мы туда на лодке.
Главным блюдом Троицы была яичница на сале, которая жарилась на огромной сковороде. Вбивалось туда, наверное, десятка два яиц, и вкус этой необыкновенной яичницы памятен мне до сих пор.
Вспоминается праздник так называемого Яблочного Спаса. В этот день, а приходился он на 19 августа, в церкви святили фрукты. В нашей семье он памятен еще тем, что позднее на Яблочный Спас стали отмечать день рождения сестры Дуси.
И коли уж речь зашла о днях рождения, то следует сказать, что точных дат мы тогда не знали. Про Дусю говорили, что родилась она где-то на Яблочный Спас, а я соответственно в конце года, под Рождество. Папа так и ушел, не зная, когда он родился, а маме определили по ее воспоминаниям 14 марта – день Евдокии.
Но вернемся к праздникам. Отмечали мы особо Ильин день. С него шел запрет на купание в реке. Нам говорили, что «Илья в этот день посикал в воду». Для детей это было сущим наказанием, потому что мы все время проводили в затоне, на речке. Непослушных пугали тем, что их схватит за ногу и проглотит огромный сом, который прячется под корягой. Вот, мол, в соседнем хуторе двух уже слопал и не подавился…
Особо отмечалось Рождество Христово. Этому празднику предшествовал длинный пост. Ни мяса, ни молока есть было нельзя – нам это внушили на всю жизнь. И вот сидим мы с Дусей, смотрим, как взрослые готовят мясо для холодца, рты приоткрыты, слюнки, что называется, текут, и тут папа быстро проводит нам по языкам «мясной» ложкой! Боже, что тут с нами было! Мы и плевались, и тряпкой язык вытирали, чтобы не быть «погаными».
В скоромные дни не было большего для нас лакомства, чем собрать со стенок котла остатки каймака после того, как родители кивнут нам, мол, можно. Тем, кто не знает, что такое каймак, могу сказать так: «Это не сметана и не сливки. Это гораздо вкуснее. Для него нужно особое молоко и особые манипуляции. Но тот, кто однажды отведал его, никогда не забудет…»
