Для детей к празднику шили новые наряды – платья для девочек, рубашки и штаны для мальчиков. Покупались новые туфельки и прочая обувка, так как за зиму ноги у нас вырастали. В обычные теплые дни года мы носили обувь, которую шил для нас дедушка Митрофан или хуторской чеботарь. Впрочем, летом все обычно ходили босиком.
В предпасхальные дни надо было еще приготовиться к причастию. Мы с сестрой Дусей в течение многих дней слестовками (такими, если можно так для наглядности сказать, православными четками) читали молитвы и после окончания чтения передвигали на лестовке «четки» – небольшие деревянные палочки в кожаном футлярчике. Этих «четок» было, кажется, штук сорок. Их либо покупали, либо делали сами. Конечно, мы не всегда говорили правду родителям относительно числа прочитанных молитв, несколько завышая цифры…
В субботу мы всей семьей шли к вечерне и молились до ночи, а утром снова возвращались в церковь – на обедню. Пасха до сих пор у меня еще с тех детских лет ассоциируется с ранним весенним утром, ярким солнцем, светом, зеленью травы, теплом, радостным щебетаньем птичек… Взрослые всегда обращали наше внимание на эти изменения в природе: «Посмотрите кругом, как все радуется Христову Воскресению!» Мы этому верили и радовались вместе со всеми. Помню, у входа в церковь старательно вытирали пыль с туфелек. Отстояв обедню, чинно шли домой – разговляться.
Стол, что называется, ломился от праздничных блюд – мясо, птица, холодец, лапша с курицей или стерлядью, ну и, конечно же, множество разных по величине куличей и несметное количество крашеных яиц. Красили их обычно шелухой от лука и какой-то травкой, дающей желтый цвет. Более яркие цвета покупались в лавке в пакетиках. Была тогда такая детская игра-«катать яйца». Выглядело это следующим образом. На ровной площадке с интервалами выкладывался ряд яиц, а участники игры старались поочередно «выбить» яйцо мячом. «Мяч» изготовлялся из тряпок. Кто-то выигрывал кучу яиц, кто-то такую же кучу проигрывал, бегая то и дело домой для пополнения запаса. Взрослые относились к этому снисходительно – праздник ведь!
Пасха почти всегда по времени совпадала с посевной, и взрослые, а это были наши родители, дедушка и работник Анистрат, через пару-тройку дней возвращались на пашню – «день год кормит».
Весна еще запомнилась половодьем. Взрослые и дети ждали, когда в «барак» (так мы называли арык) начнет прибывать вода из Дона. В половодье разлившийся. Дон заливал дворы с огородами (их у нас называли «клетками»). У детей это вызывало радость и восторг. По затопленным дворам мы передвигались на плотиках с парусами!
