Дневник из сейфа | страница 36
…Факты, разобраться… С чего все началось? Восстановить последовательность… Арест, томительное ожидание допроса… Нет, не случайно продержали его так долго в приемной, — Кляйвист ждал, пока привезут схваченную на «маяке» Шуру…
Судорожными толчками — в такт с бешено колотившимся сердцем — пульсировала мысль.
…Штандартенфюрер, конечно, сразу же разгадал цель его визита к Грете, понял, что он искал в дневнике отнюдь не крамольные выпады против берлинского руководства… И если начальник СД предпочел сделать вид, что принял русского разведчика за соглядатая из абвера, разыграл комедию со «взяткой за молчание», то, как ясно теперь, лишь для того, чтобы…
— Так девушка сказала нам правду? — просто, напрямик спросил комиссар. — Брали деньги?
— Да.
Желтое, цвета промасленной бумаги лицо узбека потемнело.
Дед отвернулся. Шура простонала.
— Брали? — повеселел ясноглазый и застрочил в протоколе. — И давно они вас перевербовали?
— Скажи, чтоб унесли ее, — глухо попросил Дед комиссара.
— Спасибо за показания, товарищ Васильева, — оторвал на миг перо от бумаги майор и с нескрываемой уже ненавистью покосился на Ленца. — Думали, в землю унесет? Ан не вышло, палачи подвели: плохо метили.
— Плохо? — печально качнул головой Ленц, глядя на забинтованное Шурино плечо. — Ну что вы! Кто, кто, а палачи у них свое дело знают. Метили точно. Чтоб… жива осталась.
— Жи-ва?! — наморщил лоб узбек.
От неожиданности розовощекий поставил на протоколе кляксу.
— Вы хотите сказать, что служба безопасности… инсценировала казнь?!
— Но для чего? — Дед исподлобья внимательно глядел на Ленца, стараясь понять ход его мыслей.
— Для того, чтобы «спасшаяся чудом» рассказала здесь, как я получаю наградные из рук начальника СД.
Девушка приподнялась на носилках, опершись на раненую руку и не чувствуя боли…
Дед выскочил из-за стола, круто остановился перед Ленцем.
— Но мы проверяли ее сообщение!
— А! «Маляр»! — вспомнил разведчик. — Видел я, как он блуждал вокруг моего дома. Но ведь не я один его приметил: мои телохранители, как вы изволили выразиться, — тоже. Однако, заметьте, не задержали… Зачем? Пусть подтвердит в лесу, что «Хомо» на свободе, преспокойно разгуливает под защитой эсэсманов…
Комиссар взглянул на Деда, в волнении расстегнул косоворотку.
— Итак, вы хотите нас уверить… — майор обводил кляксу аккуратной рамочкой, — будто немцы шли на все это лишь затем, чтобы, так сказать, опорочить честного патриота?
Было невыносимо видеть эти упитанные, самодовольные щеки, непрошибаемый лоб… Невыносимо! Ленц выхватил у майора из рук перо, вонзил в чернильницу. Сдержался. Терпеливо, сквозь стиснутые зубы объяснил:
