И вот, наконец, сразу после Пасхи наступил долгожданный момент. Еще с вечера я разжег топку и оставил ее в дежурном режиме, чтобы за ночь воздух внутри дирижабля достаточно прогрелся. Затем ранним утром затушил форсунку, при помощи двух механиков вытащил из котла щитки, которые препятствовали нагреву медных трубок, где, собственно, и испарялась вода. Теперь установка была готова не только обогревать воздух, но и давать пар для двигателей.
Дирижабль уже имел подъемную силу, превышающую его вес, и не взлетал только потому, что был прикреплен к длинной платформе на десяти колесах. Именно на ней ему предстояло выкатиться из ангара, а после полета — закатиться обратно. Если, конечно, останется чего закатывать.
Прямоточный котел набирает давление быстро, и уже через пять минут и дирижабль, и его экипаж были готовы к полету. Команда воздушного лайнера состояла из трех человек.
Капитан — Николай. Просто потому, что я, как инженер–разработчик двигательной установки, не мог никому уступить место бортмеханика. В обязанности капитана, кроме руководства командой, входило оперирование рулем направления.
Рулевой — штабс–капитан Александр Кованько. Тот самый, кому в другой истории суждено было стать бессменным командиром воздухоплавательного отряда. Впрочем, он и в этой делал ничуть не худшую карьеру. Рулевой должен был управлять горизонтальными рулями, при помощи которых дирижабль мог поднимать или опускать нос. Для этого перед ним располагался точно такой же штурвал, как и перед капитаном — на самом деле просто деревянное колесо с четырьмя спицами диаметром примерно в полметра. Поворот на одну спицу соответствовал отклонению подвижной плоскости на один градус.
Стартовая команда быстро отцепила большую часть веревок, коими гондола крепилась к подвижной платформе, оставив только четыре. Они были привязаны так называемым «шлюпочным узлом», который мгновенно развязывается, если дернуть за ходовой конец. И, наконец, четыре солдата по команде синхронно дернули за те самые концы. Дирижабль начал медленно подниматься.
В отличие от предыдущих испытаний, сейчас я вовсе не был уверен, что мое творение вот так сразу полетит. Просто потому, что дельтапланы я собирал еще в прошлой жизни, а про дирижабли только читал.
Однако дирижабль таки полетел. Правда, немного своеобразно. Едва оторвавшись от земли, он начал поднимать корму несколько быстрее, чем нос. Я даже подумал, что он в конце концов встанет вертикально, наподобие рыболовного поплавка, но дифферент достиг градусов двадцати пяти и более увеличиваться не стал. Вот в такой несколько странной позиции мы медленно поднимались.
