— Если тебе интересно, тренировка прошла великолепно, — сообщила она, когда мы оказались в пустом коридоре. — Ты разбил прошлогодний рекорд Цербера в пух и прах. Он прошел лабиринт за шесть минут. Мы прошли за две и семнадцать секунд.
— Мне не интересно.
Тут я не врал, мне было плевать на Цербера и его рекорды.
— Да? А тот факт, что первую стадию испытательного срока ты завершил с блеском, тебе тоже безразличен? Ты сумел доказать, что ты достоин доверия, что у тебя хорошая память, отличная ориентация в пространстве, выдержка. Ты достаточно осторожен, а этот твой «поцелуй жизни» — вообще проявление чисто человеческой сообразительности.
— Мой что?
Я был несколько озадачен. Если я правильно помнил, поцелуй — это нечто вроде любовного акта между людьми, если книги не врут. Правда, в процессе и сути я так и не разобрался, но я точно знаю, что никакого любовного акта между нами не было!
— Да это я ту передачу воздуха имею в виду, — отмахнулась она, затем посмотрела на меня с подозрением: — Ты что, не знаешь, что такое поцелуй?
— И не хочу знать.
— Естественно, просто я переоценила твою эрудицию.
Обидно, но вполне возможно. Моя эрудиция ограничивалась двенадцатью книгами, запаянными в пластик. Зато я хоть знаю, что такое эрудиция!
Из лифта мы вышли на незнакомый мне этаж. Я быстро проверил, кто находится рядом со мной, и почувствовал скопление зверей этажом ниже — там же находилась и моя комната. Значит, теперь мы на территории смотрителей.
— Зачем мы здесь?
— Хочу тебе кое-что показать.
Как я и предполагал, ее кабинет находился прямо над моей комнатой. Большую часть просторного помещения занимали полки с книгами, создавалось впечатление, что я попал в библиотеку. Заметил я и небольшую ширму, почти полностью закрывавшую кровать. А я-то думал, смотрители здесь не ночуют.
Лита подвела меня к своему рабочему столу, указала на стул, причем деревянный, так что садиться мне пришлось с осторожностью. Похоже, у нее слабое представление о моем весе.
Смотрительница развернула ко мне монитор компьютера и стала возиться с какими-то дисками. Я терпеливо ждал, потому что не знал даже, что спросить.
Я не думал, что она сможет по-настоящему заинтересовать меня, но она смогла. Когда на экране стали появляться первые фотографии, я подпрыгнул от неожиданности; стул подо мной чудом уцелел.
— Я знала, что ты захочешь посмотреть, — усмехнулась она. — Конечно, ты узнал своего отца…
— Он мне не отец.
— Да, но иногда ты называешь его создателем.
