Шум струей бил из темноты — странно приглушенные голоса, обрывок песни, трель гитары.
— Стражники и их женщины, — со злостью произнес Далрей. — Мы, наверное, обошли основные выработки, идя параллельно центральному проходу. Все это место пронизано туннелями, ручейками и проломами. Это обычный феномен в выработках драгоценных копей.
— Я не знаю, — многозначительно сказал Престин.
— Ладно, нам остается только продолжать путь. Пути назад уж точно нет.
Они рискнули направится в темноту, туда, где заканчивалось сверканье драгоценных камней, и обнаружили, что им преграждает путь деревянная дверь, обитая бронзой.
— Похоже, что у стражников есть задняя дверь. — Престин задумчиво провел руками по окрашенному дереву. — Это, наверное, их выход.
— И это значит, что проход сбоку должен вести их в безопасное место.
— Далрей усмехнулся. — Теперь он поведет нас.
Путь стал более трудным в темноте, но обоих мужчин поддерживала надежда на то, что они сбегут из этого крысиного лабиринта живыми. Вскоре впереди показалась низкая серая щель. Далрей просунул в нее голову, крякнул и начал, извиваясь, вытаскивать ее обратно.
— Все чисто, — сказал он. — Пошли, Боб.
Они вошли в широкую пещеру — возможно, она казалась им большей, чем была, из-за предыдущего клаустрофобического туннеля — тусклое сияние которой лилось в нее из высокой амбразуры, искусственно пробитой в крестовом своде. Это место неприятно пахло гнилой рыбой.
— Это пещеры Ланкарно, — радостно сказал Далрей. — Все время здесь была задняя дверь в шахты Валчини, и мы ничего не знали об этом.
— Да, — кисло произнес Престин, его горло невыносимо болело, — теперь ты знаешь.
Они начали осторожно пробираться через замусоренный пол. Гротескные скальные формации поднимались с обеих сторон, но из-за тусклого освещения Престин не замечал блеска драгоценных скал. Единственным удобством было облегчение нестерпимой боли в глазах. Когда он услышал звенящий блеск воды на скале, он рванулся вперед, вытянувшись во всю длину, чтобы набрать в рот две огромные пригоршни воды, пуская слюни, глотая и чувствуя, как кристальная вода пробивает себе дорогу через пыль в его горле.
Далрей присоединился к нему, более деликатно, и когда Престин наконец приподнялся, вытерев рот тыльной стороной ладони так, что полетели брызги, он вспомнил библейскую историю о выборе между сражающимися и сидящими в тылу. Она его больше не беспокоила.
Продолжая свой путь после этого, они пересекли районы, покрытые гравием и твердыми остроконечными обнажениями пород, которые наносили большой урон туфлям Престина — на Далрее были кожаные, заштопанные вручную с упором больше на прочность, чем на внешний вид — и достигли низкого сводчатого прохода, сквозь который они увидели небо, тучу и большую птицу, медленно описывающую круги.
