— Но в этот раз старый с изгибом дороги опять сработал. — Алек начал разбирать свою скорострельную винтовку, очищая канал ствола с любовной заботливостью. Его твердое, опущенное вниз лицо было покрыто изображавшими удовольствие глубокими морщинами. Это был человек, способный вовремя и полностью сосредоточиться на одном объекте, понял Престин; такого человека всегда полезно иметь под рукой.
Марджи подняла задвижки над задними колесами. Она откинулась на спинку сиденья, предоставив машине свободно катиться по дороге.
— Я все еще хочу есть и пить.
— Да, Марджи. Но нам лучше еще некоторое время продолжать движение. Затем мы сможем расслабиться. — Маклин разговаривал в своей небрежной манере умелых распоряжений. — Я не думаю, что графине понадобится больше часа, чтобы возобновить погоню. Они, должно быть, проверяют дороги, ведущие из Рима.
— Я не заметила никаких признаков этого, — сказала Марджи.
— И я тоже. Они могли перехватить наш разговор по радио. Да, они могли. Вечеринка была удачной?
— Так себе. — Марджи пожала плечами. — Там был Фабрицци. Такая скука.
— Теперь минуту! — гневно сказал Престин. Он все еще был на взводе — как он полагал, в этой ситуации, чтобы оставаться спокойным, нужно было быть бревном — но он раньше бывал в тяжелых ситуациях и чувствовал себя спокойным, собранным и способным планировать свои последующие шаги. Эта ситуация была похожа на гром и вертела его волей-неволей, как щепку в бушующем море, поэтому он пытался найти в ней реальность, фрагмент чего-то нормального. С узловыми точками тут и там, как мог он знать, когда что-то
— или кто-то — внезапно исчезнет? Он не мог. Он сказал:
— Я здесь, сзади, когда мы проходили изгиб, думал, что мы приближаемся к узловой точке. Я думал, вы это имеете ввиду.
— Нет, парень. Мы еще не настолько безрассудны.
— Но я! Вы сидите и спокойно говорите о вечеринках, а я…
Марджи засмеялась.
— Он хоть что-нибудь знает, Дэйв?
— Немного. — Маклин тоже смеялся, вежливым, дружеским и веселым смехом. — Вся эта история очень проста, Боб. Но Монтеварчи изрядно засоряет ее.
— Кошка! — характеризующе вставила Марджи Липтон.
— Ей и нам нужна одна и та же вещь…
— О, да, — сказал Престин с долей насмешки в голосе. — Это я понял. Вам обоим нужен я.
Алек щелкнул металлической частью своей винтовки и усмехнулся.
— В частности, верно, сынок.
— Итак? — спросил Престин, удивляясь, почему он не чувствует справедливого негодования из-за их обращения с ним. Он же не был бычьей тушей. — Вы понимаете, что я не хочу быть чьей-то собственностью?
