— Успокойтесь, вы, маньяк! Вот… — он резко повернулся, надеясь вырвать трость.
Маклин стоял, слегка покачиваясь, с поднятой тростью, и смотрел на него с выражением надменного высокомерия.
— Я полагаю, — произнес Маклин, растягивая слова, — Монтеварчи сказала тебе, что она близкий друг бедной мисс Апджон? Да, — он кивнул. — Да, она должна была так сказать. Я никогда не видел мисс Апджон. До того, как она… э… исчезла из Трайдента, я никогда не слышал ни о ней, ни о тебе. И графиня тоже!
— Но она сказала…
— Ты уже взрослый, парень! Подумай! Воспользуйся теми мозгами, что господь дал тебе!
— Хорошо…
— Да. Ты скоро поймешь, что в этом деле ты не должен принимать что-либо за чистую монету. Даже меня, — он рассмеялся сардоническим смехом. — Особенно меня.
— В каком деле? О чем вы, собственно, говорите? — Престин чувствовал себя неловко оттого, что происходило что-то такое, о чем он не имел представления, и его сбросили в самый центр этих событий, не объяснив, куда грести.
— Если вы собираетесь кормить меня небылицами о шпионах и секретных агентах или подобной болтовней, не утруждайтесь. У меня есть собственная.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я был втянут в это безмозглым шпионом — авиация кишит ими — и этот идиот дал себя застрелить. Я старался, чтобы мое имя было в то время в стороне от всего этого. Если вы собираетесь заниматься этим старьем, я пожалуюсь полковнику Блэку. Он обещал мне…
— Мне ничего не нужно, дорогой мой, от твоего распутного прошлого, за исключением одной детали.
— Что это?
— Ты идешь напрямую. Прекрасно. Я много узнал о тебе за то время, что ты был в Риме. Но мне известно, что и графиня тоже. Ее организация почти столь же эффективна, как моя.
Престин пожалел о том, что бросил курить. Путаница раздражала его. Полковник Блэк — ни имени, ни подразделения — обещал ему. Шпиона застрелили, секреты были сохранены, и Престин молчал ради осторожности. А теперь это. Что, если Фритси тоже была шпионом? Ты уже взрослый, сынок…
— Как то, что вы узнали, поможет нам найти Фритси?
Маклин упер тяжелый взгляд своего яркого воробьиного глаза в Престина.
— Если Монтеварчи собирается нанести тебе визит, то она скоро будет здесь. Мой друг в Лондоне достаточно хорошо тебя знает; у него много знакомств в мире авиационного журнализма, так же как и в других, менее фантастических мирах.
Престин не понял этого замечания и, несмотря на собственное ощущение безотлагательности, не мог не спросить:
