«Публика желала назначения его, я назначил его: что касается меня лично, то я умываю руки».
В письме к своей сестре Екатерине, Александр I писал, что он никогда бы не назначил Кутузова главнокомандующим, если бы это не желало общество.
Нежелание Императора Александра I назначить Кутузова главнокомандующим объясняется обычно «прогрессивными» историками, как результат недальновидности Александра I, не умевшего де разглядеть крупный полководческий талант Кутузова. О действительных же причинах нежелания Александра I видеть Кутузова во главе русской армии обычно умалчивается. А какие-то причины были и причины весьма серьезные.
Александр I не имел ни какого основания доверять масонам принимавшим участие в убийстве его отца, в том числе и Кутузову.
В. Ф. Иванов в своей книге «От Петра до наших дней» (Масонство и русская интеллигенция) утверждает, что М. И. Голенищев-Кутузов «как злостный масон, играл видную роль в убийстве Павла, знал об этом убийстве и помогал убийцам, как лично сам, так и его жена и дочь, которая была фрейлиной при дворе императора Павла и благодаря постоянной и ежедневной близости оказывали большие услуги заговорщикам».
В своем исследовании Михайловский-Данилевский несколько раз обвиняет Александра I в недоброжелательном отношении к Кутузову и подчеркивает, что Александр вообще не любил вспоминать об Отечественной войне.
«Когда соорудив памятник Кутузову в Бунцлау, месте его смерти, Прусский король просил Александра I, чтобы Александр I посетил Бунцлау, когда он будет возвращаться в Россию. Александр I в Бунцлау не заехал».
Возможно, что Александр I подозревал Кутузова в измене, но по политическим соображениям принужден был молчать о ней и еще награждать его. Оставим этот вопрос открытым до появления специальных исследований. Но можно твердо сказать, что холодное отношение к Кутузову и к Отечественной войне не является результатом зависти Александра I к славе Кутузова, как это примитивно объясняет Керсновский в «Истории царской армии». Александр I по наивному мнению Керсновского «питал неприязнь к самой памяти Кутузова. Это странное обстоятельство объясняется «эгоцентрической» натурой Государя, требовавшего считать одного лишь себя центром всеобщего поклонения и завистливо относившегося к чужой славе».
Встретившись с Чичиговым в Вильно Кутузов, по свидетельству Храповицкого, сказал упустившему Наполеона Чичигову:
«Поздравляю Вас, Ваше Высокопревосходительство, с одержанными победами над врагом и вместе с сим благодарю Вас за все Ваши распоряжения». Мне самому показалось, что при сем последнем слове он возвысил голос.
