Я собиралась уже закрыть застежку, когда заметила молнию, почти невидимую на фоне подкладки, аккуратно закамуфлированную мастером, который шил сумку.
Ага! – подумала я. Что это? Секретное отделение?
К моему разочарованию, там не нашлось ничего особенного – комплект ключей и маленький официального вида буклет, состоящий из двух серого цвета страниц, на которых повторялась одна и та же информация.
Графство Лондон
Лицензия на право управления
автомобилем и мотоциклом
Филлида Лампман
«Потемки»
Кольер-уолк, 3,
Южная Англия
Выдана она была 13 мая 1929 года.
Филлида? Лампман?
Неужели это настоящее имя Филлис? Невероятно, чтобы она хранила водительские права незнакомого человека в сумочке.
Но предположим, что Филлида – это Филлис или вроде того, что я могу извлечь из этого? Она была женой Вэла Лампмана? Сестрой? Невесткой? Кузиной?
«Кузина» и «жена» определенно возможны. На самом деле она могла быть той и другой. Харриет, например, была де Люс до замужества с отцом и благодаря ему сохранила девичью фамилию.
Если Филлис Уиверн не солгала мне насчет возраста – и к чему бы ей делать это? – ей должно было быть… прикинем… 1929 год был двадцать один год назад… тридцать восемь лет, когда она получила права.
Сколько лет Вэлу Лампману? Трудно сказать. Он из тех гномообразных созданий с натянутой блестящей кожей и светлыми волосами, которые могут сойти за человека без возраста. К тому же шелковый шарф на шее может скрывать морщины.
Что там говорила Даффи? Что с каких-то пор, по причине, которую я слишком мала, чтобы понять, Филлис Уиверн не работает с другими режиссерами.
Что это за причина? С каждой минутой становилось все более ясно, что, честными способами или нет, мне нужно открыть неприветливую раковину моей сестры.
Я бросила еще один взгляд на ногти Филлис Уиверн, и тут повернулась дверная ручка.
Со мной чуть не приключилось непоправимое!
К счастью, дверь оказалась заперта.
Я впихнула водительские права обратно в сумочку и застегнула молнию. Подняла простыню с пола и, стараясь не шуршать, торопливо накрыла тело.
Сделав это, я ощупью пробралась за гобеленом, испустившим еще одно облако удушающей пыли.
Я сдавила свою переносицу как раз вовремя, чтобы превратить громкий чих в едва слышное, но довольно резкое восклицание.
– Пифф!
Будь здорова!
Надо быть поосторожнее с дверью и раздувшейся краской на ней. Я не могла закрыть ее за собой так плотно, как хотелось бы, мне пришлось обойтись парочкой осторожных, почти беззвучных рывков. Гардины в обеих комнатах не только заглушили звук, но, вероятно, мешали всем, кроме наиболее решительно настроенного наблюдателя, вообще обнаружить наличие дверей.
