«Опять эти коты», – бурчала она.
– Мне нравятся твои волосы, – сказала я Мэри. – Ты подстриглась?
– Сама, по случаю Рождества, – прошептала она. – Тебе правда нравится?
– Никто в этой комнате не посмотрит второй раз на Филлис Уиверн после тебя, – сказала я, сжимая ее руку.
– Да ладно! – Она рассмеялась и стукнула меня по ладони сильнее, чем стоило.
– Садитесь, – пригласила я. – Вы рано, так что можете выбрать места.
Я знала, что Нед сядет в середине первого ряда, и оказалась права. Он хотел быть как можно ближе к Филлис Уиверн, насколько это в человеческих силах.
Рычание мотора во дворе объявило, что приехал Дитер с первой порцией зрителей. Я распахнула дверь в тот момент, когда «Ферги» резко остановился, на фоне падающего снега его фары отбрасывали желтоватый туманный свет в форме рога изобилия. Позади трактора, переполненные пассажирами – несколько человек осторожно восседали на полозьях, – виднелись сани Харриет.
Тень омрачила мое сердце.
Как печально думать, что где-то Харриет умерла в снегу вроде этого. Как подобная трагедия могла случиться посреди такой красоты?
Тем не менее с призраками так случается: они появляются в самое странное время в самых неожиданных местах.
Мне не пришлось долго вспоминать лицо матери; из саней уже высыпались люди, они шли к двери, смеясь и возбужденно переговариваясь.
– Флавия! Haroo, mon vieux! Joyeux Noёl![28]
Это Максимилиан Брок, концертирующий пианист (на пенсии) ростом метр с кепкой, променявший клавиатуру и табурет на совершенно новую карьеру деревенского сплетника. Шептались (не я), что он писал и продавал в качестве литературы в романтические журналы слегка замаскированные истории о домашних скандалах, которые собирал в Бишоп-Лейси.
«Бульварное чтиво» – так именовала их Даффи.
– Ты уже видела Филлис Уиверн? – спросил Макс. – Как она выглядит в жизни? Ее морщины – иссохшие канавы или это низость со стороны «Болтовни»?
– Здравствуйте, Макс, – сказала я. – Да, я ее видела, и она никогда не была более красивой.
– А эти твои сестры? Еще растут?
– Можете сами у них спросить, – несколько нетерпеливо ответила я. Когда Макс начинал болтать, можно было пустить корни.
Но не успел он сформулировать еще один вопрос, как его оттеснил увесистым брюхом Банни Спирлинг из Наутилус-Олд-Холл, настолько похожий на мистера Пиквика, что у меня мурашки побежали по коже.
Засунув большие пальцы в карманы жилета, Банни похлопывал себя по животу и раздувал розовые ноздри, как будто шел на запах пищи.
