Наконец, такси их доставило в отель «Марру-экос», где у входа уже собирались туристы со всем багажом. Мисс Боланд пришлось бежать к себе в номер, укладывать не совсем уложенные вещи. Эндерби увидел другого маячившего разносчика газет, дал бумажку в пять песет, чтоб тот убрался. Все будет хорошо, пускай только дела, ради бога, идут побыстрее. Мистер Гаткелч, купивший пару кастаньет, неуклюже плясал фанданго, неуклюже прищелкивая. У мужчины с презервативами в багаже вид был очень усталый, но жена его держалась прямо, грубо сияя здоровьем. Мистер Мерсер считал, пересчитывал, перестал считать с появлением раскрасневшейся и запыхавшейся мисс Боланд с портье, который нес ее сумки. Тут подошел автобус, и они поехали.
В аэропорту было полно угрюмых британцев с Гибралтара, наказанных за это долгим ожиданием таможенного досмотра. Так, во всяком случае, жаловался их агент мистеру Мерсеру, видно давнему приятелю по профессии. Потом вся компания мистера Мерсера протопала по гудрону; слава богу, мисс Боланд после вина была несколько сонной. Их поджидала мисс Келли, снова приветствуя на борту, только Эндерби не поприветствовала. Мистер Мерсер пришел с визами, и они полетели. Стоял золотой чудесный испанский день.
Эндерби любезно уступил мисс Боланд место у окна, где сидел на первом этапе. Она заснула. Эндерби заснул и проснулся. Над ним наклонялся мужчина в форме, пилот или второй пилот. Худой, не старый мужчина, щекастый от хорошей жизни, красный, словно с похмелья.
— Ваша фамилия, — уточнил он, кладя довольно волосатую руку на плечо Эндерби, — Эндерби?
Эндерби смог только слабо кивнуть. Стало быть, радиосообщение трещит в воздухе по всему миру. Уопеншо все рассказал, погубив с ребяческим злорадством дело собственных рук.
— Я пилот самолета. Как вы понимаете, на мне лежат определенные обязанности. — Стало быть, О’Шонесси, только выговор не ирландский.
Эндерби беззвучно сказал:
— Я тайком убежал. Только это не я. Просто взял пистолет, не подумав.
— Ну, наверно, лучше было б немножко подумать мужчине в вашем возрасте. Я за нее отвечаю, за члена команды. Не позволю пассажирам пользоваться случаем.
— А, вон в чем дело. Вот вы о чем. — Облегчение вырвалось в кашляющем смешке.
— Для вас, может быть, легкое развлеченье на отдыхе, тогда как мы работаем. Зарабатываем на жизнь. Серьезно относимся к своей работе, а вы не очень-то ее облегчаете своими вольностями.
— Я не допускал никаких вольностей, — с жаром заверил Эндерби. — Просто ошибся. Не в тот номер зашел. Хотел зайти вот к этой вот даме. — Показал глазами и пальцем на мисс Боланд, заметив, что та не спит.
