Удивительно изменилось отношение Банкса к Харриет. Он воображал себя в лондонских салонах, встречи с учеными, выступления в Королевском научном обществе, а вот представить в этом мире Харриет никак не получалось. И вообще ее образ за три года разлуки сильно поблек. Банкс пытался и никак не мог вспомнить, что его так в ней восхищало. Силился вернуться мысленно в розарий, где впервые провел кончиками пальцев по бледному мрамору ее шеи и голых плеч, порывался восстановить в памяти ее голос, улыбку и, расстроенный, отбрасывал эти мысли прочь.
Наконец 12 июня 1771 года, через два года и одиннадцать месяцев плавания, «Эндевур» встал на якорь в Диле. Они снова были дома.
Его приняли в Лондоне торжественнее, чем он мог вообразить. Через несколько дней после прибытия он стал как бы лицом экспедиции, символом отваги, дерзости и преданности науке. Кук докладывал о результатах путешествия в адмиралтействе, а ему выпало представлять экспедицию в высшем свете. Банкс ошибался, боясь, что их уникальный опыт оценят не должным образом. Его приглашали всюду и требовали рассказов. Он едва успевал перевести дух, перемещаясь из одного салона и банкетного зала в другой. Все принималось на ура — рисунки, картины, всевозможнейшие образцы, которые являлись чудом сами по себе. До растений дело не доходило, все интересовались повадками неведомых кенгуру.
Банкс заскользил по волнам славы, с трудом удерживая управление. Миновало пять дней, а он так и не посетил Харриет Блоссет. Наконец, получив полное упреков письмо, поехал увидеться. Разговор получился скомканный и неудачный. Они явно разочаровались друг в друге. Харриет нашла его напряженным и чересчур серьезным, тогда как прежде Банкс был веселым и непринужденным. Ее в первую очередь волновало их совместное будущее, а он принялся нудно рассказывать о каких-то далеких островах. Она была с ним холодна, не подозревая, как много теряет ее привлекательность, лишенная открытости в выражении чувств. Сейчас эта гордая, обидчивая Харриет казалась ему чужой. Банкс с досадой обнаружил, что она не столь совершенна, какой он ее запомнил. Сливочная белизна кожи была не такой уж восхитительной, и поступь менее грациозной и естественной. Он хотел коснуться ее, чтобы проверить, все ли так на самом деле, но не встретил со стороны Харриет никакого поощрения. Они просидели, мучаясь, полчаса, а затем Банкс попросил позволения удалиться. Сказал, что его время ему не принадлежит и он обязан через несколько дней отправиться в Ревсби, проверить состояние дел в своих владениях. Пообещал после возвращения посетить Харриет вновь и поговорить о будущем.
