— Подвезете до отделения милиции? — спросил я и залез в кабину.
Опрелин, по-моему, обрадовался. Небось, думал, бедолага, что только он со двора, как я сразу в койку к его жене.
— Где документы Шекельграббера? — спросил я.
— Спросите у Заклепкина, — ответил он.
— А вы не знаете?
— Мне скрывать нечего.
— Зачем вы так часто ездите по Армянскому переулку?
Он не ответил. Или не нашелся. Я тоже замолчал. Только когда Опрелин затормозил у милиции, я посмотрел на него вопросительно и сказал:
— Ну что, пойдем?
— Куда? — испугался он.
— Как куда? в КПЗ.
— Я же на работе.
— Работа — не волк… — сказал я. — Ладно, еще раз пораскинь мозгами, как себя вести, я тебя повесткой вызову, и хлопнул дверцей…
Квочкина я встретил в дежурной части.
— Примешь пятьдесят капель? — спросил он, пока мы поднимались в кабинет.
— Рано еще, — попытался я сопротивляться.
Он неожиданно согласился:
— Тебе рано, а мне уже поздно.
Видимо, Квочкин насмотрелся американских боевиков, где выпивают раз десять по ходу фильма, и решил вести себя соответственно, чтобы стать лихим парнем.
В кабинете я протянул ему пятитысячную бумажку.
— Что это? — не понял он.
— Навыдов дал взятку, чтобы я от него отвязался.
— Кто такой? — спросил Квочкин.
Я объяснил.
— А-а, это хорошо. Ерунда, а приятно, потому что с неба, — сказал он и сунул купюру в кобуру.
Совершенно непонятно, что он будет доставать при аресте бандитов. Тем более денег у них все равно больше.
— Тут еще такое дело, — сказал я, — Размахаева, экс-любовница Шекельграббера, хочет меня нанять. Якобы ее утомил некий югославский подданный по фамилии Терентьевич. Проходу не дает простой советской шлюхе, обещает жениться при случае.
— Это уже интересно, — решил Квочкин. — Они в тебя поверили.
— То есть?
— То есть поверили, что ты всерьез можешь выйти на убийцу, и морочат тебе голову, — объяснил Квочкин. — Вот что: денег ты у нее не бери, скажи, мол, есть данные о невиновности Терентьевича, а женихов пусть сама разгоняет. Будет настаивать — отключим газ. Нет, перекроем кислород, — и захохотал.
— Может, все-таки намекнешь, кто тут действующие лица? спросил я.
— Намекаю: сиди до первого апреля дома, выключив телефон, а второго позвони мне пораньше и поезжай к Поглощаеву за деньгами.
— Осталось три дня, — сказал я.
— Вот и ладушки.
— Приказ понял, — я поднялся.
— Кстати, — на прощание сказал Квочкин, — приехала жена Шекельграббера, я дал ей ключи от его квартиры. Это я сообщаю для информации, а не для того, чтоб ты мучил бедную женщину допросами…
