Вода рядом с ним забурлила, он почувствовал брызги на руках и спине, и женщина, вынырнув из бассейна, расположилась на сиденьи рядом с ним. Она стянула белую купальную шапочку. У неё был несколько широковатый нос, полные губы и очень смуглая кожа. Кроме того, она была миниатюрной. Тим прикинул, что она весит не больше ста фунтов, вместе и с ленточкой её бикини и каплями воды на чёрной коже.
— Привет, — сказал он, преисполненный удовольствием от отдыха.
Она посмотрела на него.
— Привет, — выжидающе ответила она.
— Вы появились, как водяная нимфа.
Она вытерла лоб и лицо и поставила локти на стойку бара у бортика.
— Вы тут первый день? — говорила она как американка, с лёгким негритянским акцентом.
Он кивнул.
— Откуда вы знаете?
Забавляясь, она сделала вид, что старательно размышляет, сведя тонкие чёткие брови.
— Раньше я вас тут не видела. Кроме того, вы не типичны для «Виллы Вера». С одной стороны, характерная для горожанина бледность кожи. Она у вас, как рыбье брюшко. — Она пригладила короткие вьющиеся волосы.
— Я прикинул, что первые пару дней надо вести себя поосторожнее. — Эта женщина понравилась Тиму, но он чувствовал, что собеседница не торопится сокращать дистанцию. — Тут настоящее вавилонское столпотворение.
— Ага. И тут все живут в соответствии с его принципами.
— Вы здесь остановились?
Она улыбнулась.
— Неужели я произвожу такое впечатление? Нет, я снизу, из «Костеро». И прихожу сюда, чтобы понаблюдать за людьми.
— Я из «Американы», — сказал Тим. А затем, испугавшись, что разговор может сойти на нет, спросил: — А вы откуда? — Вопрос был типичен для обитателей «Американы», но он надеялся, что её ответ будет не столь банален.
— О, из самых разных мест. Главным образом, из Нью-Йорка. Но я не в отпуске. Я тут работаю.
— Чем вы занимаетесь?
— Пою, — сказала она. — В «Аку-Тики».
— Я там не был. Но думаю, что придётся посетить.
— Я изображаю то полинезийскую девушку, то побирушку из Чикаго.
— Меня зовут Тим Кроуфорд.
— Очень приятно. Я Джинни.
— Джинни… а дальше?
— Не притворяйтесь. Неужели я настолько неизвестна? — Дурачась, она обиженно надула губы и тут же улыбнулась ему. Он почувствовал, что удостоен признания. У неё было подвижное, полное весенней свежести лицо. Он прикинул, что ей не больше двадцати пяти лет. — Джонс, — сказала она. — Джинни Джонс.
— Могу ли я взять вам выпить, Джинни?
Она было задумалась, снова присматриваясь к нему.
— Ну, ладно. Спасибо. Банановый дайкири. В нём куча калорий, так что я думаю, вы основательно поправите здоровье, пока не избавитесь от них.
