— Ротмистр королевской жандармерии господин Арпад Бодьо.
— Кроме вас, кто еще служил в этом участке?
— Старший вахмистр Янош Боршоди, вахмистр Бела Шимо и вахмистр Петер Далош.
— Что с ними стало после прихода советских войск?
— Насколько мне известно, они удрали вместе с немцами на запад.
— Почему вы не последовали их примеру?
— Я не чувствовал за собой вины, поэтому остался дома. Жена, дети, господин майор.
— За что же вы получили тогда двенадцать лет тюрьмы?
Подумав немного, Береш решительно сказал:
— Собственно говоря, даже не знаю.
— Но ведь на заседании трибунала свидетели обвинения Кароль Пензеш, Бела Лакош и другие прямо в лицо сказали вам о той животной жестокости, с которой вы с ними обращались. Или они солгали, сказали неправду?
— Правду, господин майор.
— Тогда почему же вы заявляете, что не знаете, за что получили наказание?
— Двенадцать лет. Многовато, считаю.
— А я считаю, в самый раз. Скажите, Береш, почему вы запретили жене Баги работать кухаркой у Кочишне?
— Так приказал ротмистр, господин Бодьо.
— А ему кто приказал?
— Об этом, прошу прощения, он мне не сообщил. Не знаю.
— А кто убил вдову Кочишне и за что, вы тоже не знаете?
— Не знаю. Я слышал только от господина Бодьо, что это дело рук коммунистов-подпольщиков.
— И вы этому поверили?
— Нет.
— Почему?
— В поселке все знали, что вдова Кочишне всегда помогала бедным людям, особенно их детям. Покупала им одежду, ботинки и всякое такое прочее. Но мы обязаны были распространить этот слух, таков был приказ.
— Ну вот, хоть один раз вы сказали правду!
— Что правда, то правда. От нее не уйдешь.
— Кто был тот высокий немец в очках и в цивильном платье, который часто приходил к вам в участок?
— Их много приходило, прошу прощения. Особенно начиная с 1944 года. То один явится, то другой, и все приказывают, командуют. Однажды произошло крушение на железной дороге, немецкий эшелон пустили под откос, вагоны загорелись. Эх, как они тогда переполошились! Хватали всех по малейшему подозрению, а железнодорожников всех до одного согнали в сарай. Допрашивали день и ночь. Многих избивали, конечна
— В этом деле и вы не сидели сложа руки, так?
Береш промолчал насупившись.
— И конечно, в каждом задержанном видели коммуниста?
— Верно, — негромко отозвался бывший жандарм.
— А истинных виновников крушения так и не поймали.
— Верно.
— Но все равно всех задержанных избили до полусмерти.
— Это немцы умели…
— Ну, ну, вы тоже далеко от них не отстали! Расскажите о том фашисте, который был среди всех главным и разговаривал только с Бодьо с глазу на глаз.
