— Извините, но я получил указание никакого осмотра и расследования не производить и похоронить Кочишне немедленно.
— От кого вы получили такое указание?
— От немцев.
— От кого из них лично?
— От резидента гестапо.
— Как звали этого резидента?
— Франц Кольманн.
— Каким путем вы получили это указание?
— По телефону.
— И вы поверили тому, что Кочишне убили коммунисты? Те самые коммунисты, у которых она была радисткой, как вы сами утверждаете?
— Нет, не поверил.
— Тогда почему же вы распространили эту версию?
— По приказу.
— Когда вы познакомились с Кольманном?
— Впервые Кольманн появился в наших краях в конце 1942 года, а в течение всего сорок третьего часто приезжал на Балатон. С 1944 года, после того как немцы оккупировали страну, он постоянно находился в этом районе и жил в пансионе Кочишне.
— На каком языке вы объяснялись с Кольманном?
— На немецком.
— А на венгерском?
— Кольманн не знал венгерского языка.
— Кто была та блондинка-служанка, за которой ухаживал герр Кольманн?
— Ее я лично не знаю.
— Кому принадлежал дом, который Кочишне арендовала под свой пансион?
— Насколько мне известно, Акошу Драгошу.
— Вы знакомы с этой семьей?
— Немного. Шапочное знакомство.
— Ай-ай, господин Бодьо, какая у вас слабая память. Те бесчисленные оргии, которые устраивал Драгош и в которых вы принимали участие наравне с немцами, свидетельствуют о том, что это знакомство было совсем не шапочное. Так, так. А за что убили выстрелом в затылок Петера Руми?
— Кто это сделал, мне неизвестно.
— Неизвестно… А Яноша Баги? Разумеется, это тоже вам неизвестно. Вы не знаете, по-видимому, и о том, что ваш подчиненный, вахмистр Лайош Береш, самым наглым образом угрожал тюрьмой жене Яноша Баги и запретил ей работать кухаркой у Кочишне. Хотя Береш дал на суде показания, что сделал это по вашему указанию. Это правда?
— Правда. Но и на это я получил приказ от Кольманна.
— Почему?
— Он не объяснил.
— Оригинально. Получается, что вам никто ничего не объяснял, а вы сами или руками своих подчиненных слепо выполняли чужие приказы, да еще самым беспощадным и жестоким образом. Конвойный! Уведите заключенного.
Когда лысого ротмистра увели, я затребовал для допроса Лайоша Береша, бывшего жандармского вахмистра.
Ввели здоровенного детину лет тридцати с низким лбом и квадратной челюстью.
— Приказывайте, господин майор! — Увидев меня, бывший жандарм вытянул руки по швам и щелкнул каблуками арестантских башмаков.
— Приказывать не собираюсь. Садитесь и отвечайте на вопросы. Кто был вашим начальником на участке Балатон?
