Революция и флот | страница 53
Ты был неуязвим. Ни мины, ни снаряды, ни бомбы не коснулись Тебя, и как завороженный. Ты ходил среди заграждений. Сам же, участвуя в боях, перестрелках и постановках мин, Ты нанес противнику тяжкий вред: от Твоих мин и снарядов погибло и потерпело повреждения не менее двенадцати его кораблей…
Твоя жизнь была краткой, но яркой[26]. Ты сумел поддержать славу и традиции порт-артурского крейсера. Дай Бог, чтобы на той высоте, на какой Ты был, оказался и будущий «Новик».
Пронеслись годы, и Ты превратился в старика. Может быть, Ты уже и не увидишь возрождения Царской России и ее флота. Передай же преемнику своего имени Твою душу, Твое счастье и лихость. Да будет тот «Новик» самым лучшим, быстроходным и красивым кораблем нашего флота! Пусть Твое имя говорит флоту о великих и страдных днях, пережитых Тобою, говорит о Твоей безупречной службе Царю и России…
III
Этот выборный орган встал между командным составом и матросами. По идее он должен был ведать только вопросами внутренней жизни команды: распределением на работы, кормлением, съездом на берег и наказаниями. Однако вскоре комитеты стали вмешиваться во все решительно распоряжения по кораблю. Несмотря на военное время, они созывали общее собрание команды для обсуждения приказа о выходе в море, выносили порицания и выговоры всем офицерам, не исключая и командира, и так далее; попутно решался и какой-либо политический вопрос государственного значения. Резолюции публиковались обыкновенно в одном из демократических органов. Бывало, например, что судовой комитет от имени команды какого-нибудь сторожевого судна «Куница», состоявшей всего из двадцати человек, требовал немедленного заключения мира «без аннексий и контрибуций», передачи всей власти советам или еще что-нибудь в том же роде, причем заявлял, что готов с оружием в руках поддержать эти требования.