– Все у вас, Павел Николаевич, будет хорошо. Из всей этой свистопляски вы выйдете победителем.
– А вы, Евдокия Ивановна?
– Я сделаю все, что положено. Но я не уверена, Павел Николаевич, в том, что выживу. Хотя к этому и не стремлюсь. Моя задача куда скромнее.
– Если я вас правильно понял, все, о чем мы с вами говорили в вашем домике, остается в силе?
– И даже более того. Но случилось и досадное недоразумение. Помните тот молоток, который вам так понравился?
– Как не помнить! – воскликнул Пафнутьев. – Он до сих пор у меня перед глазами.
– С тех пор как в городе стали известны имена убийц, в моем доме побывало великое множество людей. Приходили целые делегации от школ и рабочих коллективов. Деньги несли, вещи, коробки с конфетами. Но молоток исчез.
– Вы найдете ему замену?
– Уже. Он чуть другой, но тоже в рабочем состоянии. А помните, Павел Николаевич, в самом начале нашего знакомства я сразу сказала вам, чем все это закончится? Не забыли? Я заявила вам, что жены у этих подонков окажутся в больницах, у детей обнаружатся опасные заболевания, а рабочие коллективы, где трудились эти сволочи, завалят слезливыми письмами прокуратуры, редакции газет и журналов.
– Да, не забыл. С другой стороны, могу напомнить о том, как я предлагал вам перейти на службу в наше учреждение.
– Но я и не отказывалась! – с улыбкой ответила женщина. – Я и сейчас не возражаю. Как говорится, бери меня – я вся твоя!
– Заметано! – радостно воскликнул Пафнутьев, поднимаясь из-за стола. – Вот отгремят наши грозы, и мы с вами поговорим на эти темы.
– Надеюсь, Павел Николаевич, у нас с вами будет повод встретиться и пораньше, до того как отгремят наши грозы, – уже от двери произнесла женщина странные слова.
Чем дольше Пафнутьев думал о них, тем в большую озадаченность впадал.
К вечеру он довел себя до такой взвинченности, что, уже не колеблясь, позвонил Шаланде и произнес сдавленным голосом:
– Жора, есть разговор.
– Слушаю тебя внимательно, – проговорил Шаланда, устанавливая на столике две кружки.
Пиво в них налито было явно с излишней щедростью. Продавщица знала, кому угождала, несмотря на гражданский наряд Шаланды.
– Что-то Худолей задерживается.
– Дела у мужика, – пояснил Пафнутьев.
– У Худолея дела?! – Шаланда в голос расхохотался. – С любезной компашкой никак расстаться не может!
– Придет, – терпеливо протянул Пафнутьев. – Сознательно опаздывает. Не торопится. Дает нам с тобой посекретничать.
– А есть о чем?
– Найдется.
