Какой вывод напрашивается из всего этого, дражайший мой Павел Николаевич? Ты узнал что-нибудь новенькое? Нет, Паша, ничего ты не узнал. Что-нибудь выпытал у тебя этот нежданный гость? Вряд ли. Ничего он не выпытал. Похвастался, что знает о белой курточке без пуговицы, и был таков.
Так чего же он все-таки хотел?
На этот вопрос может ответить только один человек. Зовут его Евдокия Ивановна.
Ну так что, Евдокия Ивановна, золотая вы моя. Надо бы нам с вами повидаться. И не тогда, когда вам этого захочется, когда у вас созреют вопросы, недоумения, нетерпения. Ведь у вас есть телефон, а у меня – его номер».
Павел тут же набрал этот самый номер и проговорил:
– Евдокия Ивановна? Здравствуйте! Пафнутьев на проводе. Я сейчас еду к вам.
– Появилось что-нибудь новенькое?
– Вас трудно удивить. Новенькое может быть только у вас.
– Ну, что ж. Всегда вам рада. Я на месте.
Евдокия Ивановна встретила Пафнутьева у калитки. Расположились они за столиком в саду.
– В дом не зову. Грустно там, – пояснила женщина.
– Понимаю.
– Девочек похоронили. Вы, наверно, знаете, народу было – чуть ли не полгорода.
– Знаю.
– Врач сказал, что каждая получила камнем по голове. Но все оставались живы. Значит, засыпали их прямо так. Умерли они от удушья. Пуговичка помогла?
– На пуговичку вся надежда.
– Значит, Света вас поддерживает?
– Говорю же – на нее вся надежда. Приходил ко мне мужичок, на вас ссылался, Иваном назвался. Ваш человек?
– Мой. Не забывают они меня.
– Зачем приходил – не сказал.
– Познакомиться хотел. Вы ему понравились. «Теперь я спокоен». Это он так сказал, когда от вас вернулся.
– Надо же!..
– Все бы хорошо, но вот обедню вы, Павел Николаевич, нам маленько подпортили.
– Это как же?
– Спрятали убийц в надежное место. Нам теперь до них не добраться.
– Не переживайте, Евдокия Ивановна. Не вы, так другие доберутся. Разговор у них будет покруче вашего.
– Может, и покруче, да не наш. А мне бы хотелось самой с ними побеседовать по душам.
– От общения с вами им не уйти! – произнес Пафнутьев странные слова.
– Это как же вас понимать, Павел Николаевич?
– А вот так и понимайте, как слышали. Вы мне не все выкладываете, и я от вас таюсь. Профессиональная тайна. Так это называется. Но должен вам и замечание сделать. Слишком многие знают и про курточку, и про пуговку, и про то, какие мы с вами весточки получаем с того света. Я вас хорошо понимаю. Трудно все это в себе носить, но поосторожней бы надо, Евдокия Ивановна!
– А теперь-то, Павел Николаевич, чего мне бояться?
