– Почти приехали.
– Ого! В черте города?
– Да, Паша, именно так. – Шаланда обернулся и в упор посмотрел на Пафнутьева с переднего сиденья. – Мои ребята навскидку прикинули – вроде женские. Если не девичьи.
– Крутовато, – заявил Пафнутьев, выходя из остановившегося «газика».
Шаланда присел рядом с ним на край обрыва и проговорил:
– Там, понимаешь, волосы длинные, бусы, правда, совсем дешевенькие, стекляшки. Ну и все остальное, что бывает в таких случаях.
– А что бывает в таких случаях? – спросил Пафнутьев.
– Сам не знаешь? Одежка, обувка. Босоножки…
– Значит, летом их порешили.
– С чего ты взял? – удивился Шаланда.
– Босоножки, сам же говоришь. Колготки должны сохраниться, трусики.
Пафнутьев и Шаланда сидели на самом краю обрыва. За их спиной шла трасса. Машины неслись по ней сплошным потоком. Крутой обрыв, заросший кустарником, заканчивался метрах в двадцати внизу. Дальше росли деревья покрупнее. Там располагался небольшой парк, а за ним – речка.
Перед парком вразброс стояли два самосвала, ковшовый экскаватор. В тени сидели несколько рабочих.
– Чем они тут занимаются? – спросил Пафнутьев.
– Площадку расчищают. Танцы-шманцы. А может, что-то спортивное соорудят.
– А где скелеты?
– Вон вешка с метелкой на конце. Пойдем, посмотрим?
– Конечно!
Зрелище было печальное. Земля, взрытая экскаватором. Кости, торчащие из глиняных комков.
Пафнутьев видел, что они человеческие. В одном месте он рассмотрел частокол челюсти, подошел, пригляделся. Все зубы были на месте, никаких провалов, эмаль совершенно не стерта, значит, молодые.
Он так и сказал Шаланде:
– А зубы-то прекрасные. Ты прав, Шаланда. Похоже, здесь действительно девочек зарыли.
– Найти бы злодеев, а, Паша?
– Что-то подсказывает мне… – начал было Пафнутьев, но тут же замолчал так резко, словно сам себе рот заткнул.
– Нет, Паша, говори! – Шаланда ухватил Пафнутьева за полу куртки и уставился прямо в его физиономию своими маленькими горящими глазками. – Говори, Паша! Начал, так не молчи! Ну!
– Что-то, Жора, подсказывает мне, что мы их найдем, – медленно произнес Пафнутьев. – Эти шалунишки не могут исчезнуть так, чтобы никаких следов не оставить. Если, Жора, ты этого не знаешь, так я тебе открою истину – они никуда не деваются, не исчезают с глины, песка, из совести и памяти. Даже вода все помнит! – вдруг заорал Пафнутьев.
– Мысль, конечно, свежая, – заявил Шаланда и усмехнулся. – Но где-то я ее уже слышал.
– От меня, конечно, – заявил Пафнутьев. – Поможешь?
