– Думаю, нам надо поговорить, – сказал папа.
Подобная фраза ужаснула бы меня, если бы я не был выжат как лимон.
– О чем?
– Джимми, – он махнул через плечо. – Кухня.
С тех пор как мы с Табом вошли за троллями на кухню, прошла целая вечность. Я попытался вспомнить причиненный ущерб, но его оказалось слишком много: сломанный потолочный вентилятор, сгоревшая микроволновка, груды разбитых тарелок.
– Папа, – сказал я. – Я…
– Это должно было случиться. Сколько еще времени ты мог метаться как загнанная в угол крыса, не попытавшись выбраться? Знаешь, сначала я хотел больше детей. Задумывался о четверых. Две девочки, два мальчика, никому не будет одиноко. Даже когда под конец все пошло наперекосяк, я продолжал настаивать. Не могу винить твою маму за то, что сказала «нет». Завести побольше детей – это не тот путь, который может спасти брак. Думаю, тогда я не пытался спасти наш брак, я пытался спасти тебя. У меня было и то и другое, понимаешь? У меня был брат. А потом я стал единственным ребенком. И я знаю, в чем разница. И чувствую, будто украл у тебя это. Чтобы ты был не один, когда меня здесь нет. А это часто случается. Я знаю.
– Папа, – другие слова не шли в голову.
– А с братом? Черт, да могло быть и похуже, чем на кухне. Невозможно иметь двух сыновей и чтобы ничего не сломалось. Они устраивают пожары. Даже взрывы, – он посмотрел на облака и рассмеялся. – Ты не поверишь, какие проделки устраивали мы с Джеком. Честное слово, не поверишь. Тогда продавались химические наборы для детей, ракеты, которые можно запустить, если поджечь. Такое должны продавать вместе с бинтами и инструкциями, как добраться до ближайшей больницы. В те времена и велосипедных шлемов не было. И замков на дверях, – его улыбка потухла. – Даже не знаю. Может, и зря.
– Я все уберу.
Обещание вырвалось с удивительной яростью. Я все уберу, будет даже чище, чем раньше, поеду на велике в магазин, куплю посуду взамен разбитой, новую швабру, чистящие средства и новый потолочный вентилятор – его я куплю с доставкой и приглашу установщика, а когда папа вернется после кошения газонов, взмокший и покрытый шрапнелью травы, он обретет новые силы, увидев, каких успехов может добиться его сын, стоит ему только захотеть.
Папа отмел это предложение, пожав плечами.
– Все уже убрано, – сказал он. – Даже не думай об этом. Сейчас же неделя фестиваля. Ты должен развлекаться. Утром я забежал в хозяйственный магазин миссис Лич. Почему ты не сказал, что получил главную роль в пьесе? Вообще-то я знаю почему. Поздние репетиции. Ты боялся, что я тебе не разрешу. Что ж, я разрешаю. Врать не буду, это заставит меня поволноваться. Утром, задумавшись об этом, я чуть не подставил под газонокосилку руку. Но это моя рука. А что твое – то твое.
