— Эти наивные самоеды… На трапе он приставал к девчонке: где машина, покажи машина.
— Бывает, ну и что?
— Все бывает… У нас вот анекдот рассказывают… Один чукча купил машину для печатанья денег. За десять тысяч. Повернешь ручку — десятка, повернешь — другая. Накрутил себе тысячу, а машина вдруг отказала. Чистая бумага пошла. Он и так и этак, ничего. Развинтил машину, а там один бумажный рулон. Машина была стиральная. Жулики приспособили…
В самом деле, смешно.
Салон, озвученный мягким ровным гудом, показалось мне, словно потянулся от напряжения всеми своими переборками, обшивками, ребрами, задрожал от натуги, вдавливая в кресла наши непрочные тела. И вдруг обмяк, завис облегченно в упругой невесомости.
Ну что же, наконец, летим…
— Привыкнуть не могу. Летаю миллион раз и всегда жутковато, — заметил мой разговорчивый сосед. Как ни крути — высота. Никто не гонит, а время — деньги… Хорошо гудит, уверенно гудит. — Он кивнул, в сторону окна, туда где солидно и надежно белело на солнце неколебимое крыло. Будто гуденье шло от этой крепкой уверенной в себе неподвижности.
Духота сменилась летучей прохладой. Ожили, начали двигаться, притихшие было, такие разные попутчики.
— Только лететь бы нам в другую сторону, — сказал он, — а то в самое пекло угодим, к началу…
На дорожку салона вышел, а вернее спрыгнул с кресла маленький мальчик и пошел по упругому коврику, оглядывая всех нас веселыми глазами.
Он остановится около меня, загадал почему-то я. Малыш в самом деле остановился рядом.
— Летим? — наклонился я к нему.
— А мне совсем не страшно, — сказал мальчик.
— И мне тоже не страшно.
— И маме не страшно, — сказал мальчик.
— Она у тебя храбрая?
— Нет, она добрая.
Молодая привлекательная женщина, вроде бы не красавица, повернулась к нам.
— И красивая, — подмигнул сосед. — Видишь, мама волнуется, беги к ней.
Мальчик оглянулся.
— Это не моя мама, — громко сказал он, и женщина улыбнулась ему.
— А я бы не стал отказываться, — откровенничал сосец. — Подумай сначала, такая мама всем подойдет.
— Вы умеете надувать шарики? — спросил у меня мальчик.
— А ты не умеешь?
— Он очень крепкий.
Мальчик протянул мне сморщенный голубой мешочек.
— А шнурок у тебя есть?
— У меня есть нитка от катушки.
Он показал мне спутанную белую нитку.
— Настоящий мастер никогда не станет надувать шарик с ниткой, — поглядел на мальчика парень, играющий в карты чуть позади нас, видно, главный в своей кампании.
— Вот видишь, я мастер, а шнурка у нас, кажется, нет, — сказал я.
