Они помолчали.
— Да, лейтенант, ты Ивана на десять минут одолжи, дохляка из дома убрать. Нам же в нем ночевать.
— Пришлю, как кончит.
Лейтенант раскрыл блокнот, вывел нужную формулу, подставил коэффициенты.
Уполномоченный оторвал его от расчетов.
— Вы уверены, что управитесь вовремя?
— Конечно, не беспокойтесь.
Игорь Иванович перевел взгляд на церковь.
— Если бы до основания, вдребезги, а?
Лейтенант покачал головой.
— Дорого. Взрыв демонстрационный. Купол снесет. А строение пригодится.
— Разумеется, разумеется. По плану ссыпной пункт откроем, в нем нужда острая…
Уполномоченный продолжал о чем-то бубнить, но лейтенант не слушал. Карандаш навис над цепочкой цифр, выбирая оптимальную массу заряда.
— А мебель дешевая, шаткая, как только держала толстопузую братию, — уполномоченный поглядывал из окна на Федота, ставящего для сержанта стул в тени дерева. — Нельзя дальше оттягивать, пора в село идти.
Бутерброд булыжником распирал нутро. Никак не избежать сухомятки. Он достал из портфеля коробочку с пилюлями, выкатил одну на ладонь. Не пожалели чеснока, колбасники, чтоб им.;.
Сержант уселся, сказал что-то своему подопечному, и Федот бегом бросился за угол. Ретивый паренек.
Уполномоченный поднялся. Желудок после пилюли привычно занемел, даря два часа передышки. Диету советуют доктора. При его-то работе…
Сержант обернулся на шаги.
— Отдохнем, Игорь Иванович? Сейчас Федот придет, второй стульчик принесет, посидим в холодке, а?
— В село идти надо, народ организовывать, — хотел же сразу, да пока то, ее… Да и сержант советовал не спешить.
— Воля твоя, Игорь Иванович, иди. А то посидим.
Мне сопровождающий нужен, — сам же и должен со мной идти. Ишь, барин.
— Саперов зови, пусть динамитом председателя тряхнут. Мы полдня колготимся, а он, думаю, и не догадывается.
— Саперы не годятся.
— Федота бери, — сжалился сержант. — Не по чину ему засиживаться. Вот он, сердешный. Федя, поступаешь в распоряжение товарища Пышкова.
— Тогда отправляемся, — накатило. В теле легкость, энергия струилась по жилам. Любил Игорь Иванович себя такого: решительного, уверенного, скорого на подъем.
— Пешком? — позволил себе поморщиться Федот.
— Что лошадь зря тревожить, возня одна, — он упруго зашагал к воротам.
— Винтовку возьми, — тихо приказал сержант. Федот метнулся в дом, но как ни спешил, догнать уполномоченного сумел только на полпути. Правда, и путь — четверть версты всего: спустился с пригорка, и вот оно, село.
Оцинкованный ящик аккуратно лег на полку. Окошечко чулана крохотное, в ладонь, в косом солнечном луче пылинок выплясывала уйма. Старшина задержал дыхание — как такую гадость в себя пускать.
