— Кликни-ка часового.
Сережка выскочил за дверь и тут же вернулся с партизаном, который стоял у входа в землянку.
— Срочно ко мне командиров взводов… Второго и третьего…
Часовой исчез за дверью.
Когда в землянку вошли командиры взводов, Андрюхин пригласил их взглянуть на карту. Изложив обстановку, командир тут же поставил боевую задачу:
— Из Вышегор на Выселки вышло пять подвод с награбленным фашистами колхозным добром. Охрана пятнадцать солдат, вооружены карабинами и один автомат. Приказываю вам, товарищ Ти-пугин, и вам, товарищ Баутин, до наступления сумерек выйти к окраине леса за торфяником. Вот сюда. — Андрюхин ткнул карандашом в карту. — Второму взводу замаскироваться, подпустить обоз вплотную и уничтожить фашистов. Третьему взводу приказываю блокировать возможный отход гитлеровцев на хутор. Засаду расположить на подъеме, здесь им не развернуться. Приказ понятен?
— Так точно, — отозвались в один голос Баутин и Типугин.
— Тогда выполняйте приказ. Патроны экономить. Бить точней. Я буду находиться в третьем взводе.
Пока Андрюхин разъяснял боевую задачу и отдавал приказание командирам взводов, Сережка стоял в сторонке, не сводя восхищенного взгляда с командира и, затая дыхание, слушал все, о чем говорили партизаны.
Когда командиры взводов ушли, Сережка набрался смелости и одним духом выпалил:
— Товарищ командир, дозвольте и мне пойти с партизанами. Я не струшу. Можно?
Андрюхин пристально посмотрел на мальчика, брови его сошлись. Щелкнув кнопкой планшетки, он сказал строго, как отрезал:
— Нельзя.
Обоз продвигался медленно. Дорога была неровная, в кочках и колдобинах.
Немцы сидели на подводах и санях с поднятыми воротниками шинелей, натянув на уши пилотки, поверх которых были повязаны платки. Они негромко переговаривались и настороженно поглядывали по сторонам, на приближающийся лес. Он надвигался темной хмурой стеной, молчаливый, таинственный.
Когда подводы приблизились к опушке, фельдфебель послал двух солдат вперед, двое отстали и пошли следом, прикрывая обоз.
Партизаны залегли вдоль дороги в глубине лесного острова, который отделял одно поле от другого. Время тянулось томительно, мороз основательно пробрал лежавших в снегу людей.
Но вот прибежал наблюдатель из третьего взвода.
— Идут! — доложил он командиру. — Хутор прошли.
— К бою! — скомандовал Типугин.
В ответ на его слова защелкали затворы винтовок и автоматов.
На подъеме немцы слезли с подвод, подталкивали их в гору, погоняли лошадей. Обоз втянулся в лес.
