– Брат Владимирко первый в мои дела вмешался, – продолжал Ростислав. – Сами судите. Вот эта девица, – он указал на Прямиславу, – дочь Вячеслава Владимировича туровского. Брат мой Владимирко прислал за ней сватов, якобы от меня. Только я об этом ни сном, ни духом не ведал. Прямислава Вячеславна прежде была обвенчана с Юрием берестейским, но митрополит развел их: Юрий свой долг супружеский забыл, холопок к себе приблизил, а женой пренебрег. И этим ложным сватовством Владимирко хотел Вячеславну из отцовского дома выманить и мужу распутному вернуть. А вину на меня свалить, для того и моим именем прикрылся. Не слухи это, а истинная правда: сам я в Червене встретил кормильца брата моего Владимирка, Переяра Гостилича, который с боярами звенигородскими вез Вячеславову дочь якобы в Перемышль. Вправе ли я за такую обиду мести искать?
– Вправе! Верно! Экая подлость! – загудел народ, довольный, что у Ростислава есть своя причина не любить старших братьев.
– Так что же теперь с девицей будет? – спросил толстый Немир Самсонович.
– Пошлем весть отцу ее, что она здесь. Думаю, поможет нам Вячеслав туровский.
– А почему бы тебе и впрямь ее в жены не взять? – Ян Гремиславич подмигнул. – И девица хороша, как заря ясная, и князь Вячеслав – тесть завидный, и брат Владимирко за тебя уже всю работу сделал: сватов заслал, подарки поднес, невесту доставил. Женись, княже, от счастья своего бегать не годится!
Народ засмеялся.
– Она-то сама за тебя идти соглашалась или к мужу назад хотела? – спросил боярин Аким и подался вперед, опираясь руками о толстые колени.
Круглый, заросший бородой, он почему-то привел на ум Прямиславе баенного беса, однако она сдержала неуместную усмешку:
– Князь Юрий мне больше не муж, нам разводную грамоту из Киева прислали, и я с благословения отца моего и туровского епископа Игнатия согласилась быть женой Ростислава Володаревича.
Народ загомонил, а Ростислав добавил:
– Только пока суд да дело, княжне со мной в одном доме жить не годится! Кто из вас, люди добрые, даст ей приют, будет вместо отца?
– Иди ко мне, княжна! – Ян Гремиславич поспешно встал и поклонился. – У меня три дочери почти твоих лет, будут тебе подружки, а я буду отцом! Для меня это дело известное!
Он улыбнулся и провел пальцем по усам, и Прямислава улыбнулась ему в ответ. Этот человек ей нравился: в нем была видна доброта, заботливый и веселый нрав.
– Собрался бы ты, отец, съездил бы в Звенигород! – сказал Немир Самсонович игумену Ливерию. – Скажи Владимирку, что у нас теперь Вячеслав туровский в союзниках, – может, опомнится, не захочет воевать. При твоем сане, при вашем родстве не может он тебя не выслушать. Склони его к миру, тем себе у Бога спасение получишь, а нам, грешным, тут, на земле, поможешь! Поезжай, сделай милость!
