Прямислава сидела по левую руку от отца, а на дальнем конце скамьи с ее стороны, позади боярынь, поместилась и принаряженная Забела. Чтобы не оскорбить знатных женщин соседством с холопкой, Прямислава объявила ее вольной, а в гридницу с собой хотела взять непременно, как напоминание и укор Юрию.
Стрела попала в цель: еще только войдя и обменявшись приветствиями с Вячеславом, Юрий скользнул взглядом по череде празднично одетых женщин. Прямислава внимательно наблюдала за ним и была уверена: у него это вышло невольно, само собой. Как руки запойного пьяницы не могут не тянуться к чарке, так глаз Юрия Ярославича не мог не косить в сторону женщин. Забелу он заметил: легкая тень пробежала по лицу, хоть он и старался сохранять благочестивый, строгий, опечаленный вид. Одет он был еще лучше, чем вчера: в красную рубаху, с золотой гривной на шее, с привешенным на нее маленьким золотым образком святого Георгия, его покровителя. Сапоги красные, расшитые золотой нитью сверху донизу; меч в раззолоченных сафьяновых ножнах блестел, как молния. В левом ухе под русыми кудрями покачивалась золотая серьга с крупной жемчужиной, и сам он, статный и нарядный, напоминал бы царевича в конце сказки, когда тот женится на заморской царевне, если бы не слегка помятое от бессонных ночей и забот лицо и седина на висках. Этот царевич растратил все силы молодости в погоне за серыми уточками, и теперь ему не хватало сил поймать свою жар-птицу.
И все же при взгляде на него Прямислава ощутила дрожь. Этот человек обладал способностью силой врываться в сердце, ломился туда, будто разбойник в дом. Добрые чувства к нему возникали сами собой; пусть он ничем не заслужил их, а все же казалось, будто заслужил! Прямислава опустила глаза, мысленно перебирая в памяти его прегрешения, но при виде его лица все они как-то бледнели и становились неважными.
Здороваясь с князем Вячеславом, Юрий держался тихо и почтительно. Но вот он перевел взгляд на Прямиславу, в глазах его засветились тоска и нежность, и он поклонился ей даже ниже, чем тестю. Прямислава старалась держаться невозмутимо, хотя на самом деле никогда еще не испытывала такого смятения. Всей душой она жаждала поступить, как должно, но не могла решить, вернее ли ей будет простить «блудного мужа» или решительно отвергнуть грешника.
Юрий сейчас заслуживал сочувствия: не так давно он потерпел постыдное поражение и сейчас стоял в кругу его очевидцев. Брак с дочерью туровского князя был его последней надеждой сохранить хоть что-то. Оставаясь его тестем, Вячеслав хотя бы ради дочери пожалеет повинную голову и выделит какой-нибудь городок в своих владениях.
