Он проснулся от удушья, хотел закричать, не смог. Из последних сил повернулся на бок, свесил голову с койки. Закашлялся.
Было полутемно и совершенно тихо. Нет, не тихо. Кто-то тихонько скулил, невидимый.
То отчаяние, которое Лимон испытал во сне, вдруг настигло его и здесь. Но здесь оно не было частью сна, а потому сдавило сильнее. Всё, всё было кончено, всё было напрасно, он один, больше никого нет, а скоро и его не будет, потому что… потому что… Он не знал, почему.
И тогда Лимон заплакал, громко и неумело, не сдерживаясь и не стыдясь — от тоски, от одиночества, от ужаса и от непонимания.
Потом долго-долго-долго ничего не происходило.
Он очнулся, будто от тяжёлого сна, хотя и не спал. Это было как удушье. В позапрошлом году Лимон, добывая озёрные грибы, слишком глубоко нырнул и поэтому еле вынырнул — вынырнул, уже не помня себя, с разрывающим огнём в груди, умирая от ужаса, — и долго лежал на траве, зная умом, что только что избежал смерти, но совершенно ничего при этом не чувствуя.
Вот что-то похожее было и сейчас…
Без всякой мысли Лимон сел, нашарил костыль, не с первой попытки встал. Нога болела, но это совершенно не имело значения. Хуже было то, что он начисто не помнил, где он сейчас и что вообще происходит.
Какой-то лось, вспомнил он. Какой-то поганый лось.
Лимон откинул полотняный полог — и ничего не увидел, просто стало чуть светлее. Серый густой воняющий чем-то туман скрывал всё.
— Эй! — сказал Лимон и сам не узнал своего голоса. Как девчонка пропищала. — Есть кто?
Тишина. Нет, не совсем тишина. Что-то шипит и потрескивает. Непонятно, что это и в какой стороне.
Да что же…
И тут он вспомнил про укол. Ну да, конечно. Какое-нибудь снотворное. Как в кино про шпионов. Просыпаешься — и ничего не помнишь.
Так. Я…
Лимону на миг показалось, что сейчас он не вспомнит ни имени, ни родителей, ни дому — ничего. Но нет. Я — Джедо Шанье, мне тринадцать лет, я закончил пятый «зелёный» класс… отца зовут Личи-Доллу Шанье, он майор пограничной стражи, мать — Страта Шанье… И ещё есть брат, и он же где-то здесь, его надо найти!..
— Шило! — позвал Лимон. — Хамилль! Эй! Отзовись!
— Не кричи, — с мукой в голосе произнёс кто-то сзади. — Не надо так кричать…
Лимон оглянулся. Стоял незнакомый взрослый. В светлых брюках и сером свитере с каким-то значком. В очках. Над очками лоснилась здоровенная лысина.
— Вы кто? — спросил Лимон. — Что случилось? Где все?
— Не знаю… Тут что-то сгорело, дым… Господи, как голова болит… я вижу — медпункт…
