– Извини, Патрик, но если ты не будешь разговаривать со мной, я просто свихнусь.
– Ну ладно, ладно. – В голосе прозвучало веселье.
– Расскажи мне о своей семье. Моя мать дружила с Мейв, но я мало что знаю о клане Кавана.
– Лиам – старший брат. Он женат на Зои. Она свободолюбивая личность и прекрасно дополняет моего консервативного братца.
– Продолжай.
– Дилана ты видела в баре. Его жену зовут Миа. Дилан удочерил ее маленькую дочку.
– Следующий Эйдан?
– Да. Он и его жена Эмма живут то в Нью-Йорке, то в Силвер-Глен. Затем Гейвин. У него фирма по информационной безопасности здесь, в Силвер-Глен. Его жену зовут Кэссиди, и у них маленькие дочки-близняшки.
– Что скажешь про Конора? Он по-прежнему знаменитый в семье лыжник?
– А как же! Недавно он женился на бывшей однокласснице по имени Элли.
– Остались ты и Джеймс, я правильно помню его имя?
– Да, мой младший братишка. Он на десять сантиметров выше и на четырнадцать килограммов тяжелее. Мы зовем его добрый великан.
– Ты любишь его. Я слышу это по голосу.
– Ну когда ты второй с конца в череде из семерых, нужно дружить с самым младшим. Тут либо дружба с младшим, либо террор со стороны старших.
– Твоя мама считает своей заслугой, что пятеро сыновей уже женаты. Полагаю, теперь очередь за тобой и Джеймсом.
– Не дождетесь.
Такой прямой и резкий ответ удивил Либби.
– Даже так?
– Позволь мне перефразировать. Не буду говорить за брата, но я не хочу надевать хомут на шею. Ты меня спрашивала, чего я боюсь, и мне не удалось тебе ответить. Так вот, по правде говоря, это женитьбы. Я уже был женат, и ничего не получилось. Я решил остаться холостяком на всю жизнь.
Либби повернулась к нему, но в темноте не увидела его лица.
– Вы развелись?
– Хуже.
– Она умерла? – охнула Либби, ужаснувшись, что затронула такую болезненную для Патрика тему.
Патрик вздохнул и снова притянул к себе Либби.
– Нет, брак был аннулирован.
Хорошо, что Патрик согласился рассказать о своем прошлом. Звук его голоса позволял Либби сконцентрироваться и не поддаваться панике. Вокруг царила кромешная тьма. Они будут здесь засыпать, просыпаться и медленно умирать от голода и жажды.
Паника расправляла крылья в груди у Либби.
Патрик не любил вспоминать об ошибках юности, но им с Либби нужно было о чем-то говорить, чтобы сохранять спокойствие. Таблетки сделали свое дело – боль в ноге утихла, осталась только сильная слабость.
Либби выросла в семье, принадлежавшей к высшему свету. При других обстоятельствах ее воспитание ни за что не позволило бы ей задавать Патрику такие личные вопросы.
