Она не хотела. Но Лука имеет право знать, почему она то страстно льнет к нему, то леденеет.
Афина призвала на помощь всю свою смелость.
– Когда мне было восемнадцать, я подверглась… сексуальному… нападению со стороны друга моих родителей. Он был университетским профессором, и мои родители договорились с ним, что он будет давать мне уроки латыни, чтобы я смогла успешно сдать экзамены и поступить на медицинский факультет.
Афина мысленно перенеслась в кабинет Питера.
Она сидела на кожаном диване, пытаясь сконцентрироваться на латинских глаголах.
– Однажды Питер предложил мне снять блузку и показать ему груди, – бесцветным голосом начала она. – Сначала я подумала, что он шутит, но он продолжал говорить ужасные вещи, называл меня Афродитой, рассказывал, как ему нравится мое тело и что он хочет со мной сделать. – Афина сглотнула. – Он твердил, что мне понравится, когда он до меня дотронется, потому… потому что у меня такой вид, словно я жажду секса, и я ношу топики с глубоким вырезом, потому что мне нравится его дразнить. – Она сжала руки. – Моя одежда не была слишком откровенной, но мне было восемнадцать, и я экспериментировала с модой. Полагаю, пара моих блузок действительно были несколько вызывающими…
– Только потому, что ты носила одежду с глубоким вырезом, он не имел права приставать к тебе, – мрачно заметил Лука.
– Он утверждал, что мое тело посылает сигналы, что я хочу секса. Я была напугана, – призналась Афина. – Этого человека я знала многие годы. Я обращалась к нему дядя Питер, а к его жене – тетя Джин. Я пыталась сбежать, но он запер дверь кабинета.
Лука вполголоса выругался.
– Что было дальше, carissima?
– Он порвал мою блузку и запустил руку в бюстгальтер. Он мял мои груди и говорил, что мне понравится продолжение. А потом он… он…
Сердце Луки остановилось.
– Dio, он… он тебя изнасиловал?
Афина покачала головой:
– Он задрал мне юбку и положил руку между… между ног. Я поняла, что он собирается меня изнасиловать, и мне стало дурно. Я не знала, как его остановить. – Она перевела дрожащее дыхание. – Тут в дверь постучала жена Питера. Дядя Питер продолжал на меня напирать, а тетя Джин спрашивала, не хотим ли мы чашечку чая. Ее голос, должно быть, привел его в чувство. Он попросил Джин заварить чай, а потом открыл кабинет и позволил мне выйти. Я натянула кардиган поверх порванной блузки и убежала.
– Полагаю, ты сразу обратилась в полицию? – Афина покачала головой, и Лука нахмурился. – Почему нет?
