– Что такое?
Лука оторвался от губ девушки, пристально глядя на нее, на его напрягшемся лице отчетливо читалась досада.
– Dio!
Лука провел рукой по волосам и с удивлением обнаружил, что они стали влажными. Он не заметил, как начался дождь. Оглушительный грохот сотряс землю, и, подняв голову, Лука увидел, что небо стало черным, как ночью. Дождь усилился, капли стекали по лицу Афины, и Луке почему-то показалось, что она плачет.
– Ты нисколько не возражала, – жестко сказал он. – Что привело к неожиданной перемене? Или ты получаешь удовольствие, воспламеняя мужчинам кровь, а потом напуская на себя неприступный вид?
– Нет, конечно нет!
Зубы Афины выбивали чечетку, пока она пыталась совладать с собой. Дождевые капли жгли ее обнаженные руки, а обвинения Луки были словно нож.
– Я не могу, – задыхаясь, выдохнула Афина. – Просто не могу.
Поддавшись панике, она метнулась в сторону, но, не пробежав и пары метров, споткнулась о корень дерева и распласталась на дорожке. Колени и локти пронзила острая боль. Лука подошел к ней.
Она напряглась, ожидая его гнева, но, когда он поднял ее, его голос звучал так нежно, что сердце Афины перевернулось в груди.
– Не буду притворяться, что понимаю, в чем дело. Но тебе нужно прекратить убегать.
– Афина, ты меня боишься?
– Нет, – еле слышно ответила она. – Нет, – уже тверже повторила девушка. – Я тебя не боюсь.
– Но ты боишься или боялась кого-то в прошлом?
– Это случилось несколько лет назад. – Ее голос дрогнул. Я не могу забыть…
Лука смотрел, как по ее лицу стекают слезы вперемешку с каплями дождя, и почувствовал, как его сердце сжалось.
– Что произошло? Тебя кто-то обидел?
Молчание, а затем едва слышный шепот:
– Да…
Питер Фитч оставил фиолетовые отпечатки на ее груди. Синяки со временем прошли, но воспоминание о них было как незаживающая рана…
Кровь из расцарапанных коленей тонкой струйкой стекала по ногам Афины. Лука хотел выяснить, кто ее обидел, и наказать его. Но прежде всего нужно было защитить Афину от непогоды.
Он поднял ее на руки, не обращая внимания на протесты, и понес в дом.
Через двадцать минут ее ссадины были обработаны и перевязаны, а сама она сидела в кресле в своей спальне и пила маленькими глоточками горячий и очень сладкий чай.
Буря прошла, оставив после себя ощущение свежести в воздухе, в открытое окно влетал мягкий бриз. Лука испытал облегчение, увидев, что на лицо Афины вернулись краски.
– Хочешь рассказать о том, что с тобой произошло? – негромко предложил он.
