Афина проглотила комок в горле:
– Поэтому ты решил выполнить условия завещания и жениться?
Лука кивнул:
– Для меня не так важен пост председателя «Де Росси энтерпрайзес», да и запрещение использовать фамилию де Росси в дизайнерской марке не пугает. Я просто изменю название компании.
– Почему бабушка так хотела, чтобы ты женился?
– Она не одобряла мою репутацию плейбоя, которая, кстати говоря, преувеличена прессой. Но главное, бабушка Виолетта не любила меня, потому что я бастард. Думаю, своим завещанием она постаралась создать мне проблемы.
– Прости за то, что я наговорила, – промямлила она, выходя вместе с Лукой из сада. – Ну, про гарем. – Афина зарделась под его холодным взглядом. – Мама считает, что я сначала действую и только потом думаю, – с грустью сказала она.
– Ты ревновала меня?
Лука завороженно наблюдал за тем, как румянец, заливший щеки Афины, расползается по ее шее и спускается ниже, на кремовые полукружия грудей.
– Это было бы нелепо, – пробормотала Афина. – У нас номинальный брак.
С вершин гор донесся низкий раскат грома, и воздух наэлектризовался в преддверии бури.
– Он не обязательно должен быть номинальным, – откликнулся Лука.
Она уставилась на него:
– Что ты хочешь этим сказать?
Афина сглотнула, увидев, в его волчьих глазах голодный блеск. Воздух между ними наэлектризовался.
– Ты знаешь, что я хочу тебя. Я дал тебе это понять в Лас-Вегасе. И ты хочешь меня, mia bella. Ты можешь отрицать это, но твое тело посылает совсем другой сигнал.
Проследив за направлением его взгляда, Афина опустила глаза и увидела, как ее соски провокационно приподнимают легкую ткань. Груди набухли, а огонь в глазах Луки зажег в ней ответное пламя. Она мечтала, чтобы он обнял ее и зацеловал до бесчувствия, но в то же время ей хотелось бежать как можно дальше.
– Неправда, – прошептала Афина.
– Правда.
Лука увидел в ее взгляде нерешительность и понял, что настала пора взять быка за рога. Он завладел губами Афины, собираясь целовать ее, пока она не капитулирует.
– Твое тело создано для удовольствия, – хрипло говорил Лука, проводя руками по ее телу, словно рисуя легкими штрихами плавный изгиб бедер, тонкую талию и полные груди. – Я не могу забыть тебя в той сексуальной прозрачной тряпице, которая была на тебе в Вегасе.
«Твое тело создано для секса, и ты жаждешь его, правда?»
Афина попыталась заглушить голос Питера Фитча, но он не умолкал. Она не хотела вспоминать. Она хотела, чтобы Лука целовал ее и ласкал ее груди. Но когда он запустил руку в вырез сарафана, Афина окаменела.
