Лука представил женщину:
– Это Мария. Она одна из тех, кто ухаживает за Розали. – Он сел на корточки перед девочкой. – Афина, я хочу познакомить тебя со своей дочерью, Розали.
Услышав его голос, девочка улыбнулась. Она была необычайно красива: черные волнистые волосы и янтарные глаза отца. Однако было очевидно, что Розали серьезно больна.
– Розали страдает редким генетическим заболеванием, синдромом Ретта, – объяснил Лука. – Эта болезнь поражает в основном девочек и является неизлечимой. – Он нежно погладил дочь по щеке и чуть охрипшим от переполнивших его эмоций голосом продолжил: – Несколько лет назад Розали могла ходить и говорить. К сожалению, сейчас ей это не по силам. Но она любит слушать музыку и смотреть на рыбок и очень любит сидеть под плакучей ивой в саду.
Афина опустилась на корточки рядом с Лукой.
– Привет, Розали. Я рада с тобой познакомиться, – мягко сказала она и с грустью взглянула на Луку: – Наверное, она меня не понимает. Как жаль, что я не говорю по-итальянски.
– Это не имеет значения. Мы не уверены, что она понимает речь, но ей понравится твой голос.
– Я дам Розали попить? – спросила Мария по-английски и приветливо улыбнулась Афине. – На улице слишком жарко. Думаю, надвигается буря.
– Может, ты и права. – Лука выглянул в окно. Темные облака затянули небо. – Я сам напою Розали. – Он повернулся к Афине: – Ты не возражаешь, если мы немного побудем здесь?
– Конечно нет.
На то, чтобы девочка утолила жажду из специального стакана, ушло добрых десять минут. После этого Лука посадил ее себе на колени и почитал.
Через полчаса он нежно поцеловал дочь в лоб:
– Позже я снова загляну к тебе, mio angelo.
В голове у Афины вертелась сотня вопросов, когда она шла с ним через лавандовый сад. Она пыталась соотнести всемирно известного дизайнера Луку де Росси, которого папарацци называли не иначе как плейбоем, с нежным и внимательным отцом ребенка-инвалида.
– Где мать Розали? – спросила она.
– Джоди живет в Новой Зеландии. Она прервала все контакты с дочерью. Джоди не смогла свыкнуться с диагнозом, который поставили Розали два года назад, – добавил он, заметив, что Афина удивлена. – Это жестокая болезнь. Ты не представляешь, каково видеть, как твой ребенок понемногу угасает. Все, что я могу сделать для Розали, – это проводить с ней как можно больше времени и обеспечивать самый лучший медицинский уход. У нее часто случаются припадки, и ее нельзя оставлять одну. Няни присматривают за ней днем и ночью, а Мария часто привозит на виллу своих детей, чтобы у Розали была компания, хотя она не может ни играть, ни бегать. – Лука, тяжело вздохнув, посмотрел на сад. – Я верю, что здесь она счастлива. Она любит плакучую иву. Это дом моей дочери, – с нажимом произнес он. – Когда бабушка составляла свое проклятое завещание, она не думала о том, каким ударом станет для Розали потеря дома, в котором ей все знакомо и привычно. Я обязан сохранить виллу ради нее.
