Костер догорал. Языки пламени перестали плясать свой удивительный танец, и только головешки, тлея, мерцали и светились кроваво-красным светом.
— Подбрось! — толкнул Брнчала пастуха.
Матуш подбросил хворосту. Снопы искр взлетали, прыгали в воздухе, как сверкающие светлячки, и гасли. Другие падали в траву и, вспыхивая, догорали.
Сидящие у костра молча следили за игрой огня и искр. Блеск этого естественного фейерверка приковал их внимание.
Когда костер снова разгорелся, Хорват сказал:
— Значит, часть комитета сохранилась. Кого еще не хватает? Один, два… Четырех нет, — посчитал он на пальцах. — Возможно, ночью еще кто-нибудь придет или завтра… А теперь давайте посоветуемся, что делать дальше. Установим связь с селом и с ребятами в окрестных лесных тайниках. Ведь многие в горах ждут только сигнала.
В новой непривычной обстановке эти слова звучали как-то странно. Казалось, они не произвели достаточного впечатления, потому что раздался глубокий вздох.
Шимак кивнул:
— Да, конечно… Ведь мы пришли сюда не для того, чтобы перезимовать, как медведи. Будем организовывать сопротивление отсюда.
— Не так-то это просто, — вздохнул стрелочник Выдра.
— Да, пожалуй, труднее, чем было до сих пор, — согласился Шимак. Пламя разгоревшегося костра временами освещало его лицо, и оно казалось каким-то нереальным. — Труднее, это правда, но дело пойдет, можете не сомневаться! — Голос его звучал уверенно, спокойно. — Ведь не может сделанная нами работа пойти насмарку! Лучше подумаем, с чего начать. Составим план, и по плану… И как можно скорее заберем сюда Никиту, чтобы установить связь с другими штабами в горах.
— Мы его приведем! — заверил Хорват. — И он нам поможет советом.
— А не нашли его там? — засомневался Выдра.
— Не бойся. Он не мальчишка. Свое дело знает! — засмеялся Шимак и носком подвинул тлеющую головешку на середину костра.
Бача поднялся и громко зевнул. Это был знак, что время спать. Он, житель леса, не нуждался в часах. Каждодневный распорядок был у него в крови, и даже ради новых людей он не хотел нарушать этот распорядок.
За Брнчалой поднялись и остальные. Пастух Матуш разбросал костер и башмаком затоптал тлеющие угольки.
Ночь стояла теплая, звездная. Лишь легкий ветерок шелестел в стройных верхушках старых сосен и елей, росших вокруг поляны.
