Леса уже начали пламенеть осенними красками.
В октябре Никита принял сообщение, которое взволновало весь отряд: советские войска прорвали фашистскую оборону у Дуклы.
— Они уже у нас! Теперь ждать недолго! — радовались партизаны; но Советская Армия должна была подготовить новое наступление на широком фронте, она не могла вырываться вперед лишь на одном участке.
А известия с мест боев, из Дубравы, Червена-Скалы, Крупины, а также из Зволена и Бистрицы, были все тревожнее.
«Отступаем…»
«Отступаем…»
«Обороняемся…»
— К черту такие сообщения!
Партизаны слушали их, сцепив зубы. И все чаще отряд спускался в окрестные села, чтобы внести смятение во вражеские ряды, уничтожить боеприпасы и ослабить натиск.
Никита Владимирович помрачнел:
— Отступаем, отступаем… Да что это, в конце концов, за тактика? Если мы будем все время отступать, то попадем во Владивосток и свалимся прямо в Тихий океан!
Все соглашались с Никитой и чертыхались, кто вслух, кто про себя.
Потом пришло сообщение, что армия ушла в горы и будет вести партизанскую борьбу.
А в горы медленно, но уверенно пробиралась зима. Часто шел дождь, смешиваясь со снегом в отвратительную кашу.
Бача Брнчала сложил цедилки в мешок и отправился в долину. Пастух Матуш уже давно перестал быть пастухом. Он участвовал в боевых действиях отряда и совсем не собирался возвращаться в село с овцами.
— И мне что-то неохота, — пожимал плечами Брнчала. — Но что поделаешь? Ведь овцы зимой здесь подохнут. Погибнут.
— А мы их поедим! — рассмеялись партизаны, хотя говорили совершенно серьезно.
— Да, ведь и так их уже немного осталось, — махнул рукой бача. — Из отары, что я пригнал сюда весной, половину мы, пожалуй, съели.
До сих пор отряду не приходилось заботиться о провианте. Бача давно перестал носить сыр в село, которое находилось, как говорил Брнчала, в другом мире. Сыр, жинчица, а порой и овца — все это доставалось партизанам.
Но теперь, когда не станет ни сыра, ни мяса, для отряда наступят тяжелые времена. Снегу выпадет выше метра, и в села попасть будет трудно. Придется прекратить вылазки. Зима отрежет их от долин.
А что потом?..
Как перезимовать?
— Послушайте, бача, несколько овец надо оставить, — решительно сказал Шимак: в штабе уже давно решили, что не дадут увести в село всех овец.
— И так газды мне уши оторвут и от должности бачи откажут, — защищался Брнчала.
Не то чтобы он не хотел оставить, нет, но в другие годы скряги газды даже только что родившихся ягнят собирали и пересчитывали. Он вообще не представлял себе, чем это кончится. Прийти вниз, в другой мир, с пустыми руками. Это катастрофа.
