— Ладно, прощай. Делай, что хочешь. Если не желаешь ни слушать, ни убивать меня, ступай отсюда. Возьми с собой ту веревку, что оставили на полу развязавшие тебя, если хочешь поскорее встретиться со своим приятелем, — Йоханан ткнул пальцем куда-то вверх, — а, коли предпочтешь, чтобы люди плевали тебе в лицо еще лет тридцать, то могу помочь тебе с деньгами, к тому же тридцать сребреников на первое время я уже передал тебе через покойного Ицхака. Надеюсь, ты не потерял их? Как-никак за друга твоего, Ешуа, они плачены!
— Так эти деньги от тебя?! Подавись ими! — с этими словами Юда бросил в Йоханана кошелек. Ударясь о кресло, тот раскрылся, и монеты со звоном рассыпались по полу. — Желаю тебе жить еще долго, паралитик, и изойти червями заживо, будь ты проклят!
Схватив веревку, Юда выскочил за дверь. Никто не остановил его. Йоханан погрузился в молчание; спустя несколько минут оно было прервано появлением Авиэля.
— Ты вовремя пришел, Авиэль! Нам осталось лишь закончить наш святой труд. Вот, возьми свою надбавку, — и той рукой, что еще повиновалась ему, он указал на рассыпанные по полу деньги.
— Нет, Йоханан! Ты мне больше не нужен, чтобы закончить мое Писание. Искушение кончилось, и святой дух теперь сам мне диктует, и деньги твои поганые я не возьму.
— Что это значит? Ты понимаешь, что говоришь и что я могу за это сделать с тобой, Авиэль?!
— Вчера вечером я видел смерть великого праведника из Назарета и был потрясен, и посетил меня святой дух, и сказал мне: «Вот умирает Сын Божий, а твоей рукой, Авиэль, будет написано житие его». И вопросил я, разве не сам Йоханан — советник римского прокуратора Пилата, пославшего на смерть Ешуа, диктовал мне по расчету своему? Но ответил дух, что сие есть искушение, и коли уверую я истинно, то пойму, что и устами любой твари земной и небесной Всевышний может говорить со мной, но теперь сам Господь будет водить рукою моей. И ты мне более не нужен, Йоханан. И не боюсь я тебя, ибо после слов тех, потрясших меня, узрел я сияние белых крыл ангельских и понял, что под охраной я Всевышнего, пока назначение свое не исполню и не донесу житие Сына Божьего до душ людских, пока не донесу в мир благую весть о приближении Царствия небесного. Отдай мне листы Писания моего. И я отныне приму имя твое и буду называться Йохананом, ибо тому, кто носит это имя, пожелал дух святой даровать истину.
— Ты обезумел, Авиэль! Неужели ты действительно поверил…
Новоявленный Йоханан-Авиэль громогласно перебил его:
