Адвокат Бартезаги совсем растерялся:
— Послушайте, синьорина! Позвоните мне попозже. По-моему, не стоит впутывать посторонних в наши личные дела!
— Э, адвокат (это говорил уже другой мужчина), а назначать свидание молоденьким девушкам стоило?
— Синьор адвокат Марлон Брандо неравнодушен к римлянкам, ха, ха!
— Да перестаньте, прошу вас. У меня нет времени слушать вашу трескотню, мне нужно срочно звонить по делу. (Это вмешалась женщина лет шестидесяти).
— Послушайте только эту мадам! (Я узнал по голосу Франкину). Вы случайно не королева телефонов?
— Повесьте наконец трубку, неужели вам не надоело болтать? Я, к вашему сведению, жду звонка из другого города, а пока вы…
— Значит, вы все время подслушивали? Кто же из нас сплетница?
— Закрой фонтан, дурочка.
На секунду наступила тишина. Удар попал в цель. В первый момент Франкина не нашлась, что ответить. Потом парировала торжествующе:
— Ха, ха, ха! От дуры слышу.
До меня донеслись раскаты смеха. Смеялось не меньше двенадцати человек. Затем снова короткая пауза. Может, все сразу повесили трубки?
Или же просто выжидали? Прислушавшись хорошенько, нетрудно было в наступившей тишине уловить слабое дыхание, шорохи, легкое пощелкиванье. Наконец снова раздался приятный беззаботный голосок Клары:
— Кажется, теперь мы одни?.. Так что же ты, Франкина, все-таки посоветуешь мне надеть завтра?
В этот момент в разговор вступил незнакомый мужской голос, удивительно красивый, по-юношески свежий, жизнерадостный:
— С вашего разрешения, Клара, я вам дам совет. Наденьте завтра голубую юбку, ту самую, что вам сшили в прошлом году, фиолетовую кофточку, которую вы недавно отдавали в чистку… и, конечно, черную шляпу с широкими полями.
— Кто вы такой? — Теперь в голосе Клары звучал легкий испуг.
— С кем я все-таки разговариваю? В ответ молчание.
— Клара, Клара, откуда он все это знает? — забеспокоилась Франкина.
Мужчина без тени иронии:
— О, я многое знаю.
КЛАРА: Ерунда! Просто вы случайно угадали.
ОН: Угадал? Хотите новых доказательств?
КЛАРА (в нерешительности): Ну, что ж, послушаем ваши побасенки.
ОН: Отлично. У вас, синьора, — слушайте меня хорошенько, — есть родинка, малюсенькая родинка… гм… гм… а где — я не решаюсь сказать.
КЛАРА (поспешно): Вы этого не можете знать.
ОН: Прав я или нет?
КЛАРА: Вы не можете этого знать.
— Так это или не так?
— Честное слово, ее никто не видел, клянусь, никто, кроме мамы.
— Значит, я сказал правду.
В голосе Клары послышались слезы:
— Ее никто не видел, гадко так зло шутить!
