Наран сказал строго:
— Что, по-твоему, едят сайгаки? Не конину и не лепёшки… что они едят? Айе! Кушай!
— Ну, положим, от лепёшек бы они не отказались, — промямлил Урувай, но покорно ткнулся носом в траву.
— Мы покормили Йер-Су твёрдой кашей и мясом. Теперь она должна нам немножко нежной травы. Немножко своей силы, своего молока.
Послышался скрип зубов друг о дружку, и даже лошади пододвинулись поближе, почти столкнувшись лбами, чтобы посмотреть, как человек шлёпает губами и из уголков рта у него свисает трава.
Наран покатился со смеху, дрыгая в воздухе ногами.
— А можно есть цветы? Такие, синенькие…
— Не отвлекайся.
— Ага. Вкусные, — пробормотал Урувай с набитым ртом, и Наран снова не смог совладать со смехом.
— Посмотрю я, как ты будешь ловить своих мышей.
Наран перекатился на живот.
— И поймаю. А сейчас пожую немного конины, пока её не нашли грифы. Лисы ведь едят мясо.
— Да, только не такое солёное, — Урувай уже поднялся с колен и ухмылялся во весь рот. Он видел впереди сладкую расплату. — Для начала тебе сойдут и насекомые. Да-да, лисы питаются насекомыми, а ты не знал?
— Все лисы, которых я знал, питались моей кровью, — пробурчал Наран. — Слушай, а трава на самом деле вкусная?
Толстяк почесал жировую складку на животе. Задумался.
— Она была съедобной. Во всяком случае, мой животик больше не просит есть. Удивительно! Чтобы наесться, мне хватило травы!
— Ты ведь это говоришь не для того, чтобы заставить меня есть букашек? — осторожно спросил Наран.
Увидел, как поползли вниз усы толстяка и поспешно сказал:
— Да я шучу. Конечно же нет.
Ловить юрких насекомых руками оказалось очень трудно. Урувай посоветовал попробовать ему использовать пасть, и за пять минут Наран поймал немного крупной саранчи и одну большую бронзовку. Всё это, удивляясь весьма слабым рвотным позывам, покорно сжевал и продемонстрировалв доказательство язык.
Что-то странное происходило. Шея как будто вытянулась и гнулась совсем не так, как должна гнуться шея. Или это просто из-за усталости и с непривычки к дальним походам так свело мышцы?..
Наран сел, задумчиво почёсывая за ухом. Означает ли это, что они больше не будут нуждаться в человечьей пище? Значит ли это, что Йер-Су приняла их подношение и вдоволь повеселилась их неуклюжим попыткам впустить в себя необузданную дикую природу?..
— Пожалуй, здесь мы и устроим привал, — наконец, решил он.
