— Эмили, здравствуй! — донесся голос Фрэнсис. — Я спросила, вы чай или кофе хотите?
— Ой, извини, мам, кофе было бы чудесно.
— Проходите, Бен, располагайтесь, Эндрю через минуту появится, заканчивает в теплице копаться. Он ждал встречи с вами.
— А где Кэролайн? — спросила Эмили, меняя тему разговора.
— О, ей пришлось отъехать куда–то, но она скоро вернется.
— Как она после возвращения домой? — Эмили подмигнула Бену.
— Ой, знаешь, в ванную нам не пробиться, музыку свою включает на полную громкость, такое впечатление, будто на самом деле она никуда и не уезжала. — Фрэнсис помолчала. — Но, по–моему, она осознает, что дома ей куда лучше, хотя бы сейчас. — Она глянула на Бена. — Надеюсь, Эмили рассказала вам, что у Кэролайн был нервный срыв?
— Мам! — вскрикнула Эмили. Бену, положим, она рассказала, но не понимала, отчего это ее мать ведет себя так несдержанно, что совсем на нее не похоже. Бен смущенно потупил взгляд, устремив его на тонкие прожилки серой затирки между белыми квадратиками кухонной плитки, ему подумалось, что какие–то они слишком чистые, безупречные, как в больнице, наверное.
— Извини, дорогая. Просто я подумала, что будет лучше всего, если все мы будем знать, как дела обстоят на самом деле.
— Как она? — спросила Эмили.
— Нормально, по–моему, учитывая обстоятельства. — Фрэнсис обратилась к Бену: — Мы–то думали, что все у нее в порядке: живет в Лондоне, отличная работа в модном бизнесе, а получилось так…
Бен нервно кивнул, не зная, что сказать.
Уж не рехнулась ли она совсем, подумала Эмили. Такой она свою мать не видела никогда. Стало тревожно.
— Просто я считаю, что Бену нужно знать об этом, вот и все, — заявила Фрэнсис. — Если мы намерены хорошо провести время и пообедать.
И тут Эмили поняла. Фрэнсис предупреждала Бена: она явно все еще не верила, что Кэролайн не способна увести у собственной сестры–близняшки ее поклонника.
Звякнул ключ в двери. Вошла Кэролайн, и вид ее был поразителен. Она вплела в волосы ниточки янтаря, прическа у нее была покороче, чем у Эмили, эдакий длинный асимметричный пучок коротких завитков. Стиль ее сразу бросался в глаза: все линии дерзко отчетливы и резкие контрасты, — да и выглядела она изысканной и опасной. Глаза у нее блестели, и Бен догадался, где она была, но ничего не сказал.
— Привет, Эмс, — щебетнула Кэролайн, посылая сестре воздушный поцелуй. — Как дела? Это и есть твой приятель? — Она щебетала, словно ей было 16, а не 26, и Эмили внутренне поморщилась.
