– Вы подразумеваете – готов ли я униженно просить о снисхождении?
Суортс вздыхает:
– Дэвид, если вы так и будете издеваться над нашими усилиями, это ни к чему хорошему не приведет. Согласитесь по крайней мере на то, чтобы отложить слушание, и еще раз обдумайте свое положение.
– Какова, по-вашему, должна быть суть моего заявления?
– Признание вашей неправоты.
– Я уже признал ее. Без вашей подсказки. Я виновен по всем предъявленным мне обвинениям.
– Дэвид, ну что вы с нами в игры играете? Между признанием вины по обвинению и признанием собственной неправоты есть разница, и вы это прекрасно знаете.
– И что же, признание моей неправоты вас удовлетворит?
– Ну нет, – отвечает Фародиа Рассул. – Это означало бы поставить все дело с ног на голову. Сначала профессор Лури должен сделать заявление. А уж потом мы бы решили, довольно ли его, чтобы смягчить наказание. Торговаться же относительно содержания его заявления мы не станем. Заявление должно исходить от него, и формулировка должна принадлежать ему. Тогда мы сможем понять, насколько оно искренне.
– И вы полагаете, что по словам, к которым я прибегну, сможете понять, насколько я искренен?
– Мы поймем, каково ваше отношение к происшедшему. Поймем, действительно ли вы раскаиваетесь.
– Превосходно. Я воспользовался положением, которое занимал по отношению к мисс Исаакс. Я поступил дурно, о чем и сожалею. Этого вам достаточно?
– Вопрос не в том, достаточно ли этого мне, профессор Лури, вопрос в том, достаточно ли этого вам. Отражает ли сказанное ваши искренние чувства?
Он качает головой:
– Я произнес слова, которые вы хотели услышать, теперь вам требуется большее: вам необходимо, чтобы я доказал их искренность. Это нелепо. Это вне рамок закона. С меня довольно. У вас есть регламент, вот и давайте его придерживаться. Я признал свою вину. И дальше этого идти не намерен.
– Хорошо, – произносит, не поднимаясь с кресла, Матабане. – Если к профессору Лури нет больше вопросов, я хотел бы поблагодарить его за то, что он встретился с нами, и пожелать ему всего наилучшего.
В первую минуту они его не узнали. Уже спустившись до середины лестницы, он слышит восклицание «Вот он!» и торопливый топот.
Они настигают его у подножия лестницы, кто-то даже хватает его, чтобы остановить, за полу пиджака.
– Вы не уделите нам минуту, профессор Лури? – произносит чей-то голос.
Оставив вопрос без ответа, он выскакивает в набитый людьми вестибюль, где многие оборачиваются, чтобы посмотреть на удирающего от преследователей рослого мужчину.
