— Экономику землевладения.
— Неужели?
— Честно. Ты знаешь, тогда, во время твоей выходки, я смеялась. Прямо настроение поднялось. До тех пор все было так скучно — все эти шапочки с кисточками, церемонные поздравления. А потом, когда прочла в газете…
— «Двинутый из Кембриджа»?
— Не помню.
— Ну и хорошо. Хотя статья называлась именно так.
— Пусть. Так вот, только тогда я поняла, что на самом деле все очень грустно.
— И грустно, и смешно.
— Что же с тобой случилось, Ник?
— А в статье не было сказано?
— «…оказался слишком юн для подобной нагрузки» — что-то в этом роде.
— Примерно так и было. Случай осложнен склонностью к социопатии, как объяснял один из лечивших меня психиатров.
— Что это значит?
— Что я с трудом осваиваюсь в обществе. Что мое ускоренное умственное развитие было лишь маскировкой эмоциональной незрелости. — Ник улыбнулся, не в силах преодолеть знакомую скованность. — Или можешь принять точку зрения моего отца — я струсил.
— А что случилось с тобой… потом?
— Психбольница. Групповой терапии тогда еще не было. Сказать по правде, я меньше всех могу рассказать тебе, что со мной происходило. «Не в своем уме» — самые подходящие слова.
— Но ты вернулся к жизни.
— Вроде как.
— А чем сейчас занимаешься? Ирен говорила, что ты работаешь в какой-то неправительственной организации?
— «Инглиш партнершипс». Проблемы восстановления городской среды и все такое.
— И где она расположена?
— Милтон-Кинез. Все еще интересно?
— Нравится работа?
— Пока рано говорить.
— А сколько ты там трудишься?
— Восемь лет.
— Социопатия не влияет на чувство юмора, — фыркнула Элспет.
— А кто сказал, что я шучу?
— Ну ладно, — кивнула Элспет. — Сменим тему. Ты хорошо знаешь Стамбул?
— Никогда там не бывал.
— Ты — Палеолог — никогда не был в Стамбуле?
— Палеолог для меня всего лишь фамилия.
— И ты отказываешься от собственной истории?
— Пытаюсь.
— И зря, скажу я тебе. История — часть нас самих, хотим мы того или нет. Например, та, что привела меня сюда и заставила Тантриса сделать свое предложение. Именно благодаря истории мы сидим здесь сейчас и разговариваем.
— История — твоя работа, Элспет. Поэтому она тебя и волнует. А по поводу твоего отношения к смерти отца… Спасибо, что выразила свои соболезнования, но всем же понятно, что ты только и ждешь возможности заняться поисками витража. Его смерть, похоже, приблизила этот момент.
— Не для меня. Я решила завязать с этим делом.
— Что?
— Я не буду руководить поисками в Тренноре. Тантрису придется поискать кого-нибудь еще.
