— Нет, если мы не дадим повода. Конечно, теперь мы примем предложение Тантриса, но надо немного подождать. Оглашение завещания и прочие формальности. Кроме того, полиция. Спешить некуда.
— Да и опасно.
— Именно. Тантрис от нас никуда не денется. Просто чуть-чуть потянем время. — Эндрю задумчиво уставился в кружку. — Отец был прав. Он не выдержал бы в доме для престарелых, пусть и самом замечательном. Возможно, случившееся — оптимальный выход. Однажды мы оглянемся назад и поймем, что так было лучше для всех. — Он бросил быстрый взгляд на Ника. — Как считаешь?
Эндрю оставил машину на одной из улочек, ведущих от Цитадел-роуд к Хоу. Ник проводил его, когда они вышли из паба. Холодный ветер разогнал дневную морось, в просветах между тучами над заливом Саунд блестели звезды.
— Надеюсь, Том хотя бы на похороны приедет, — сказал Эндрю, подходя к машине.
— Конечно, приедет.
— Если только я сумею его найти. Пока что мне удается поговорить только с автоответчиком. Можно было бы попросить у Кейт номер его мобильного, но… не хочется.
— А разве ты не скажешь ей об отце? У них были такие хорошие отношения.
— Наверное, придется. О Господи, а вдруг она тоже решит приехать?
— Не знаю.
— Что ж, не имею права ей мешать. Лишь бы не притащила с собой этого урода Моусона. Жены, дети, новые мужья бывших жен — ты так далек от этого, Ник.
— И не жалею.
— Не сомневаюсь.
Братья подошли к машине, Эндрю открыл дверь, забрался внутрь, опустил стекло и включил зажигание. Мотор зафыркал, выпустив в ледяной воздух облако выхлопных газов.
— Ладно, увидимся. Я… — Что-то привлекло внимание Эндрю. Он указал Нику на белеющий под дворником кусочек бумаги. — Достали эти рекламщики! Выброси, а, Ник?
Ник вытащил бумагу, и не успел он понять, что это такое, как Эндрю, выкрикнув на ходу слова прощания, нажал на педаль. Ник вяло махнул в ответ, глядя как «лендровер» исчезает в конце улицы.
И только потом подошел к фонарю, чтобы в его дрожащем свете рассмотреть свою добычу: конверт без адреса — запечатанный, покоробившийся от дождя. Ник надорвал его и вытянул открытку. Под готическими буквами, сложившимися в слово «Соболезную», красовалось некое подобие свечи. На развороте еще несколько слов: «Душою с вами в эти тяжкие дни». И ни имени, ни надписи от руки. На редкость анонимные соболезнования.
Чем больше Ник думал о загадочной открытке, тем чуднее она казалась. По дороге к «Старому парому» он мысленно крутил ее то так, то этак, в глубине души радуясь, что они с Ирен едут в разных машинах. Ник решил не рассказывать сестре о странном послании под тем простым предлогом, что сам ничего не понимал. Никто на Цитадел-роуд не знал Эндрю, а тем более его «лендровер». Окажись открытка в почтовом ящике Анны, это уже было бы поразительно. А ведь она, похоже, предназначалась именно Эндрю, и Ник не мог разобраться почему.
