В расчетах, сведенных в табл. 15 и 16, предполагаются одинаковые продвижения по обоим сценариям в части «стандартного понижательного тренда», а также технологических и обучающих факторов.
Разница между двумя сценариями заключается в принятии или непринятии совокупности сильных политических мер по обеспечению равенства прав, обязанностей и ответственности участников дорожного движения. Таблица 15 соответствует инерционному сценарию: здесь невысокая (5 %-я) оценка вклада институциональных факторов по сути бесспорна – вне принятия указанных политических мер никаких существенных сдвигов ожидать в этой сфере не следует. В то же время в рамках второго – амбициозного – сценария (табл. 16) вклад этих факторов, исходя из обширного мирового опыта, становится высоко значимым.
Выход на «единичный» уровень транспортных рисков к 2030 г. эквивалентен переходу России из малопочетной группы «RS-10» в категорию стран с высоким уровнем безопасности дорожного движения. Одновременно такой выход означал бы спасение за период 2013–2030 гг. до 80 тыс. человеческих жизней.
Из общегуманитарных соображений авторам хотелось бы верить в правдоподобность второго сценария. К сожалению, на деле все сведется, видимо, к первому сценарию, возможно, несколько облагороженному некоторыми позитивными нововведениями.
4.2. Российская парадигма и практика обеспечения безопасности дорожного движения: основные особенности и причины неэффективности
Современная российская практика в сфере обеспечения БДД воспроизводит в основных чертах советский прототип, заложенный в начале 1920-х и окончательно сформировавшийся в середине 1930-х годов. Весной 1936 г. Госавтоинспекция была включена в состав Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР, под ее контроль поступили автомобили и водители и, следовательно, вопросы надзора и контроля БДД, включая функции регистрации и технического осмотра автомобилей, выдачи водительских удостоверений и, разумеется, «воспитания шоферских кадров». С небольшими изменениями (например, в части техосмотра автомобилей) эта конструкция сохраняется до настоящего времени.
Судя по текстам базовых отечественных законов и федеральных целевых программ, а также исходя из реальной правоприменительной практики, российская парадигма обеспечения безопасности дорожного движения включает ряд весьма разнородных и разнокачественных компонент.
I. Важную и сугубо позитивную роль играет прагматическая компонента, основанная на вполне разумных с позиций догоняющего развития заимствованиях из лучших мировых практик в области компетенции неотложных служб и медицинских учреждений, а также социальной рекламы, работы с детьми и т. п.
