— Да, сведущий человек не счел бы такую информацию важной. Но откуда народу знать, о каких деньгах идет речь на уровне королевских трат? Донести это до людей — и недовольства уже не избежать, — задумчиво проговорила она.
— Тебе не дадут пустить это в газеты. Да и не поверят, если распространять, к примеру, листки с этими отчетами. Нужно обставить более правдоподобно, — заметил Эреол. — Я попробую сделать копирующий вадрит. Вот если показать людям копии…
— Не только копии. Этот их "Круг", министры или сам Кервелин будут безуспешно искать, кто мог обнародовать украденное. Если только мы с тобой не попадемся, то добьемся сразу нескольких целей, — добавила Элейн. Эреол как-то странно посмотрел на нее:
— Ты еще заставишь меня тобой гордиться.
Элейн моргнула.
— Мы еще не видели переписку. Если там окажется что-то интересное…
Она раскрыла первый конверт, затем второй — король хранил письма прямо в них, аккуратно стянутыми ремешком. Все выглядело довольно потрепанным. Но если вчитаться, становилось ясно, почему. И по какой причине эта пачка писем лежала особняком, под рукой, рядом с повседневными документами.
Грозный, великий и почти всемогущий повелитель Углара, Ивстана и еще нескольких некогда независимых государств Амоннина поддерживал, если верить маслянисто-желтой бумаге, общение с неким неизвестным советником. Тот обладал тонким, острым и почти нечитабельным почерком, и каждое из писем располагалось на обратной стороне другого, отправленного Кервелином. Все вместе же, если собрать и сшить в виде тетради, могло бы представлять собой что вроде сборника советов. Кервелин описывал трудность — и получал исчерпывающее письмо с путями ее разрешения. Иногда советчику даже не хватало страницы послания от короля, и тогда тонкий коричневый конверт содержал еще несколько листов.
— Это Л'Аррадон, без сомнения, — вынес вердикт Эреол. — Дает советы подопечному. Жаль, что нигде не подписывается. Зато почерк короля знаком многим. Да, если скопировать это и распространить, сплетники будут в экстазе. А с ними и еще полстраны.
Элейн молча взглянула на него.
Загадки все еще оставались не разгаданными, но план становился все четче. А там… кто знает, какие тайны всплывут на поверхность растревоженного омута?
— На Арн-Фальета не расходуй лишнего, — продолжал Эреол. — Смени цифры в этом указе… давай сюда вадрит, не заставляй меня тратить силы понапрасну… Он и так на имя Арн-Фальета, все равно попал бы к нему рано или поздно. Кервелин может решить, что секретарь уже передал его. Но при обыске его найдут, а Кервелин еще помнит, какую сумму выделял. А это лишний повод заподозрить в нечистоплотности или Арн-Фальета, или секретаря, или обоих.
