Мы захватили немцев врасплох. Некоторые, раздетые до пояса, продолжали еще загорать на лужке. Их быстро обыскали. Все происходило без единого слова, каждый знал, что делать. Группа, которой командовал Гришка, занялась осмотром палаток, ребята тащили из палаток оружие, два новых немецких пулемета, несколько фаустпатронов, семь автоматов, сорок ружей, ящики с патронами, гранатами и драгоценные для нас вещ» — два полевых бинокля. Потом сняли палатки — пригодятся. Их было десять, каждая разделена на четыре части. Так что можно даже разрезать их и использовать брезент. Палатки обрадовали нас больше всего — палатки и пулеметы.
Все кончилось невероятно быстро. А Петер сгорал от нетерпения. Его так и подмывало уничтожать, жечь, стрелять.
— Ну что? Пора, — торопил он Николая.
— Постой, пусть оденутся.
Петер, ворча, отошел — что это за церемонии?
— Эй, вы, — крикнул я полуголым немцам, — одевайтесь. Только dalli… dalli![15]
Они не двигались. Не верили. Верно, чувствовали себя в безопасности, сбившись в тесный кружок. Они считали, что это ловушка, ждали, что мы всех их перестреляем, и никто не хотел быть первым.
— Ну, скоро? Или вам нужны камердинеры?
— Друзья, — взывал к ним капитан, — ничего не бойтесь, вы все останетесь живы. Русский офицер дал слово…
Они не верили, не могли верить. Что такое слово русского офицера? Николай разозлился.
— Скажи им, что мы прогоним их так, как они есть, если немедленно не оденутся. Вот скоты…
Это подействовало. Немцы сначала нерешительно, а потом торопливо стали подбирать свою одежду и возвращались на прежнее место; только там, снова сгрудившись вместе, они одевались. Среди тех, кто не успел еще одеться, был и лейтенант.
— Немцы, — начал Николай. — Мы не можем взять вас в плен и договорились с вашим капитаном, что, если вы сдадитесь без сопротивления, мы сохраним вам жизнь. Мы отпустим вас. Нам ничего не стоит истребить вас всех, но теперь, перед самым концом войны, нам нет охоты зря проливать кровь, даже немецкую. Вы сами понимаете, что это не от любви к вам. Запомните хорошенько этот день. Возможно, это воспоминание поможет вам в тяжелые времена, которые настанут для вашего народа после войны…
Николай говорил убедительно. Я все перевел. На этот раз они поверили. В группе испуганных пленников начался шум, движение, немцы оживились, стали нетерпеливы. Петер же принялся за уничтожение, он взялся за дело со всей страстью, — стараясь вовсю, — чтобы ничего не осталось. Партизаны его подразделения увлеченно и тщательно разрушали все, что попадалось им на глаза. Сложную и громоздкую авиационную радиоаппаратуру, лампы, антенны, дорогие приборы они уничтожили в первую очередь. Я услышал, как один немец сказал своим:
