– А как они узнали, кто был на том жертвоприношении, а кто не был? – деловито поинтересовался градоначальник. – Там же весь Ефес собрался… Как они вели учет пришедших и отсутствовавших? Были какие-то списки?
– В ту пору каждый наблюдал за другом своим, какому богу он молится, и предавал на смерть брат брата, сын отца, никто не скрывал ближнего своего, если замечал, что он молится Христу, – скорбно промолвил епископ Стефан. – Продолжай, сын мой. Что было дальше?
– Я там не был, – признался Ямвлих. – Мы с братьями в это время были в церкви.
– Твои братья тоже христиане? – спросил епископ, не решаясь произнести слово «были».
– Да, – ответил Ямвлих и улыбнулся, словно само упоминание о тех, кого он называл братьями, доставляло ему радость. – Нас семеро.
– Постой-постой! – вмешался градоначальник. – Это сколько же тогда детей у твоего отца?
– Я один…
– Как же так? – удивился господин Никифор. – Ты сам сейчас сказал, что у тебя семеро братьев.
– У нас разные родители, – пояснил Ямвлих, явно удивленный тем, что градоначальник не понимает его. – Но одна вера и одна душа. Мы – братья во Христе.
– Вот как… – пробормотал градоначальник, и вопросительно покосился на епископа. Владыка Стефан кивнул:
– Да, все мы, христиане, вне зависимости от чинов и званий – братья друг другу по вере. Так заповедал нам Спаситель[31]. Другое дело, что далеко не все люди следуют этой заповеди в жизни… Но что же случилось потом, сын мой?
– Мы пошли в церковь и, пав ниц перед Господом и посыпав свои головы прахом, слезно молились, чтобы Спаситель укрепил нашу веру. И, когда придет наш час, дал силы бесстрашно исповедать Его. Помню, как Максимилиан (он из нас самый старший) сказал, что настало время засвидетельствовать крепость нашей веры и нашего братства не только на словах – но на деле. Христос призывает нас к подвигу – неужели мы, воины земного царя, покинем ряды воинов Царя Небесного?
– Вы – воины? – изумился господин Никифор, с недоверием глядя на юного рассказчика.
– Да, – в голосе Ямвлиха звучала почти мальчишеская гордость. – Мы даже имеем офицерские звания. Но главное наше звание – христиане!
Градоначальник молчал. Похоже, то, о чем говорил Ямвлих, казалось ему невероятным, немыслимым, невозможным. И это при том, что они говорили на одном языке и исповедовали одну и ту же веру. Что за чудеса!?
Тем временем Ямвлих продолжил свой рассказ:
– А потом в церковь ворвались солдаты, схватили нас, заковали в цепи и привели к императору.
