К моему удивлению, Ямвлих явно не боялся быть разоблаченным. Скорее, он обрадовался возможности оказаться оправданным.
– Тогда пошли своих людей к господину Апеллию Сенцию! – воскликнул он. – Это мой отец. Его дом – третий сверху на горе напротив капища Адриана[29]. Впрочем, нет… отец тут ни при чем… Лучше пусть твои люди сходят на улицу Куретов. Там есть один дом – у него на фасаде барельеф с крылатой Победой. А рядом стоит другой дом. У него на крыльце нацарапан круг, а в нем – восьмиконечная звезда. Там живет моя тетка Целестина Сенция. Господи… – голос Ямвлиха дрогнул, – как же я мог забыть! Ведь она теперь в Царствии Христовом, и скоро я встречу ее там. Тогда найдите Артемия Аллия…
– Я не знаю этих людей! – гневно прервал его градоначальник. – Не прикидывайся дурачком, юноша, и не надейся обмануть меня. Император, изображенный на этой монете, жил почти двести лет назад. И при этом ты утверждаешь, что взял эти деньги в отцовском доме! Сколько же тогда лет должно быть твоему отцу?! Сто? Двести?! В то время как тебе самому нет и тридцати… Говори правду! Иначе я вынужден буду допрашивать тебя с пристрастием, пока ты не признаешься во всем…
Казалось, угроза пытки устрашила Ямвлиха. Он рухнул на колени:
– Хорошо, я скажу вам всю правду! Только сначала ответьте – где император Декий?! Он здесь?!
Ему ответил не градоначальник – епископ:
– Сын мой, нечестивый царь Декий давным-давно умер[30]. И сейчас царствует христолюбивый государь Феодосий.
Казалось, это известие сразило Ямвлиха наповал. Он потерял сознание.
***
Вскоре он, приведенный в чувство, развязанный, умытый, уже сидел во внутренних покоях дворца градоначальника, на мягкой тахте, за столом, уставленным всевозможными яствами. Впрочем, Ямвлих не притронулся к еде – лишь выпил немного воды.
После чего приступил к рассказу, который, несомненно, был правдив от начала до конца. И все-таки то, о чем говорил Ямвлих, казалось немыслимым. Ибо юноша, почти отрок, который повествовал о событиях столь глубокой старины, являлся их очевидцем и непосредственным участником.
– Когда император приехал к нам по пути из Карфагена, он устроил на городской площади торжественное жертвоприношение. На него приказали собраться всем горожанам и жителям окрестных сел: от знати до простолюдинов. Судя по тому, какой смрад стоял на улицах, там закололи и сожгли уйму скота. А через два дня всех, кто не участвовал в этом жертвоприношении, силой погнали на площадь. И сказали: кто откажется почтить богов, которым поклоняется император, будет казнен.
