Рюмин непреднамеренно способствовал тому, что в окружении Сталина не осталось врачей. После его снятия Игнатьев лично возглавил следствие. Накопленные организмом лекарства ещё продолжали действовать, потихонечку уменьшая лечебный эффект, — часовой механизм бомбы, заложенный Рюминым, продолжал тикать. За решёткой находились те, кто мог оказать больному квалифицированную медицинскую помощь, знал историю его болезни и в первые часы после инфаркта, критические для больного, мог минимизировать удар. Надуманная идея «еврейского заговора», ставшая маниакальной и приведшая к «делу врачей», работали против него. Диктатор, обладавший всей полнотой власти и окружённый самой совершенной охраной, оказался беспомощным.
* * *
17 марта 1953 года по приказу Берии Рюмин был арестован. Чувство реальности им было утрачено. Из Лефортово он писал письма Маленкову и призывал его к бдительности перед лицом международного еврейского заговора. Освобождать его не решились даже после ареста Берии: слишком одиозной оказалась его персона. Правительственное сообщение от 7 июля 1954 года гласило: «Учитывая особую опасность его деятельности и тяжесть последствий совершённых им преступлений, Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Рюмина к высшей мере наказания — расстрелу».
А судьба Рухадзе только на первый взгляд оказалась непредсказуемой. Всё имеет свою цену, и за всё рано или поздно предстоит заплатить той же валютой — в 1955 году его расстреляли в Тбилиси вместе с его бывшими жертвами. После смерти Сталина они были освобождены Берией, а затем вновь арестованы, но уже за связь с Берией. Рухадзе сам выкопал себе яму: из тюрьмы он забрасывал Берию письмами с просьбой об освобождении, обращаясь к нему как к «Великому Человеку», и три месяца спустя, когда Берия был арестован, эти письма легли в основу смертельного приговора. Его расстреляли как члена разветвлённой бериевской банды.
…«Мингрельское дело» и «дело врачей» были закрыты Берией сразу же после смерти Сталина. Точку в «мингрельском деле» поставил Хрущёв, оформив закрытие специальным решением ЦК КПСС. Поэтому после ареста Берии, когда Хрущёв, во множестве грехов обвиняя бывшего друга, мог бы воспользоваться рюминскими наработками, о «мингрельском деле» даже не вспоминали.
Политбюро в ожидании «смены поколений»
Именно Политбюро, по версии Глебова и некоторым версиям, изложенным Авторхановым, выпала особая роль. Не Сталин, а Политбюро должно было принять решение начать массовые репрессии против еврейского населения СССР. Что же оно из себя представляло? Был ли это независимый орган, коллегиально принимающий решение, или это был инструмент репрессий, подвластный лидеру партии?
