– Мария, а Сэмэнчик когда-нибудь к нам приедет?
– Может, приедет на зимние каникулы.
– Я хочу к ийэ́[61] Майис.
Изочка нарочно вставила «к ийэ», чтобы оторвать Марию от дурацкой газеты. Но Мария ничего не слышала или не хотела слышать… Ну и ладно, если так. Если чьи-то съезды и планы ей важнее, чем родная дочь.
Мстительно щурясь, Изочка высказала то, о чем думала с обидой:
– Ты обещала, что я поеду в деревню с дядей Степаном. Он целых три раза был по делам в Якутске, а ты ни разу меня с ним не отправила. Майис не может приехать, у нее же корова. Кто доить будет? Почему мы сами не ездим к Майис? Почему?!
Мария начала читать громче.
– Ты нарочно не слышишь! Лучше бы дядя Степан вместо гостинцев привез мне Майис с Сэмэнчиком! Я их так давно не видела! Ни их, ни корову Мичээр. Я по ним соскучилась. Майис всегда разговаривала со мной, а с тобой не поговоришь…
Это было не совсем справедливо. Почти все свободное время Мария проводила с Изочкой, читала ей интересные книжки или что-нибудь рассказывала. Но разве справедливо пообещать и не исполнить? К тому же Мария сама жаловалась тете Матрене, что мало уделяет внимания дочке…
– Уроки какие-то с кем-то делаешь, а говорила: отпуск, отпуск! Будем на купалку ходить! За грибами кое-как выбрались, и то недалеко, и опять работа…
– Прекрати бормотать.
Изочка оскорбленно замолкла. Поплакать, что ли? Когда один человек плачет, другой волей-неволей отзывается. Тут главное не переборщить. Давно проверено: если плакать слишком громко и без особой, по мнению Марии, причины, она не станет жалеть.
Хорошо бы Мария будущим летом согласилась послать Изочку к матушке Майис до самой осени. Или до половины лета, а вторую половину пусть Сэмэнчик поживет у них с Марией в городе. С Сэмэнчиком куда безопаснее гулять везде, искать на базаре Басиля… Лишь бы цыгане снова приплыли на пароходе из далекого города Кавказа.
Ох, как же много на свете городов! Москва, Кавказ, Усть-Кут, Иркутск, Уржум, Клайпеда, Каунас, Вильнюс, Якутск – посчитала Изочка на пальцах. Девять штук из тех, что она знает, а в одном из них даже живет.
Мария наконец прочла газету и развязала платок. Мылкий щелок покатился с водой по шее, щекоча кожу и рассеивая тошнотворную керосиновую вонь. Волосы на ощупь стали шелковистыми, Мария крепко выжала их полотенцем.
– Теперь, надеюсь, все, доча. А гнидки я сейчас выцеплю.
– Ты их совсем-совсем не любишь?
– Что за глупый вопрос! Как можно любить гниды!
