Происходящая круговерть была для вновь прибывших непривычной: он тотчас выпил свое и смутился, когда наблюдательный молодец в переднике предложил долить, супруга забилась в угол, а дочь, приглашенная своей раскрепощенной ровесницей, наследницей артиста, пошла смотреть кукольный домик, но оглядывалась на родителей как-то испуганно, будто их разлучали навеки.
Артист представил свою жену, привлекательную особу с маленьким телом и большими чертами лица, среди которых выделялись глаза и губы. Она повела супругу банкира на балкон курить и сплетничать. Банкир между тем разговорился с компанией, в которой блистала та самая, поблагодарившая за открытую дверь. Дочь тем временем получила в подарок модную и дорогую куколку-вампиршу и немного благодаря этому освоилась.
На следующий день, лежа в постелях, все члены банкирского семейства думали, какой же хороший был вечер и какие же чудесные эти творческие люди. Такие обходительные, непосредственные и забавные. Артист – просто прелесть. И жена. И дочурка. Ремонт, правда, они бы сделали иначе, креативнее. Как-то все у этих несимметрично. И балкон не облагорожен. Да и волосы она уж очень выбеливает. А дочь так торт наворачивала, просто неприлично. Она же в дверь не пролезет, если и дальше так будет продолжать. Но зато нашей куколку подарила. За границей такая полтинник стоит, а у нас раза в два дороже. Перебирая все это в уме, а кое-что и произнося вслух, супруга нежилась на плече банкира, дочь разговаривала с вампиршей, а сам банкир припоминал, под каким псевдонимом записал телефон брюнетки из утреннего телешоу.
Весна сменилась летом, с брюнеткой завязалась необременительная связь, на службе выписали премию, вывез семью на море. Одно лишь обстоятельство перечеркнуло для банкира все достоинства теплого времени года. Вернувшись из отпуска и заглянув по обыкновению в витрину, он обмер: кровать пропала. Необъятная плоскость, высокая спинка, четыре витых столбика. Шиншиллового покрывала и плюшевых подушек тоже след простыл. За широким цельным стеклом на священном для банкира месте, на алтаре его мечтаний и надежд, было совершенно пусто – вместе с кроватью исчезло и пухлое кресло, и люстра, и ковер, и даже занавески.
Спустя несколько дней артист позвал на чаепитие для своих. Если в прошлый раз обстановка его квартиры заключалась в брошенных на пол матрасах, вешалке, паре табуреток и верстаке с яствами, то теперь интерьер предстал обставленным. Широкий диван так и звал развалиться на своих подушках, дубовый стол, окруженный крепкими, под стать, стульями, был сервирован фарфором и сереб– ром, детскую, как водится, обустроили на манер замка принцессы, кухню оснастили по самым взыскательным стандартам, а спальня… В хозяйских покоях банкир увидел ее, а также и других изменников: пробившийся сквозь занавески закатный солнечный блик сверкнул в хрустале люстры, скользнул по меху покрывала, подмигнул с витого столбика. Отдавшаяся богатею предательница насмехалась над ним.
